Сердце предательства - [20]

– У Комизара есть жена? И наследник?

Каден фыркнул.

– Жены нет, а дети – если у него и есть дети, они не носят его имя. В Венде власть не наследуется, она передается через пролитую кровь.

Комизар сказал мне правду. Это разительно отличалось от дипломатических принципов Морригана, да и других королевств.

– Не вижу в этом смысла, – сказала я. – Ты хочешь сказать, что место Комизара может занять любой, кто его убьет? Тогда что мешает какому-нибудь члену Совета прикончить его и забрать власть в свои руки?

– Это слишком опасная должность. Стоит ее занять, как у тебя на спине будто появляется мишень. Если окружающие не увидят, что от тебя живого больше толку, чем от мертвого, едва ли доживешь до ужина. Мало кому приходит охота попытать счастья.

– Какой жестокий способ решения проблем.

– Согласен. Но это означает, что если уж ты решился стать правителем, то должен не покладая рук трудиться во благо Венды. И Комизар это понимает. В Венде кровавые расправы творятся быстро. Нужно быть очень сильным человеком, чтобы держаться этой линии и остаться живым.

– И как он с этим справляется?

– Лучше прежних комизаров. Остальное не так важно.

Каден продолжил свой рассказ – о разных провинциях, больших и совсем маленьких, каждая со своими неповторимыми особенностями и людьми. Смена наместников происходила по тому же принципу: если наместник слабел или начинал лениться, он получал вызов. По большей части наместники нравились Кадену, некоторых он сторонился, а кое-кого относил как раз к тем слабым и ленивым, которым не суждено будет задержаться в этом мире надолго. Наместникам полагалось раз в месяц переезжать, чередуя жизнь в столице губернии и в провинции, но большинство предпочитали Санктум своим крепостям и старались задержаться здесь подольше.

Если уж этот мрачный город они предпочитали своему дому, мне трудно было представить, какие это должны быть жуткие места. Я расспросила Кадена о странной, поразившей меня архитектуре. Он объяснил, что Венда была построена на развалинах другого, погибшего города, а руины использовались в качестве строительного материала.

– Когда-то здесь стоял великий город. Мы только начинаем постигать его величие. Считают даже, что именно он хранит знание Древних.

Это было сильное заявление, непомерное притязание для такого окаянного города.

– Что заставляет вас так думать? – спросила я.

Каден рассказал, что у Древних были громадные, невероятно прекрасные храмы глубоко под землей, хотя он не был уверен, всегда ли они находились там или оказались погребенными во время катастрофы. Даже сейчас время от времени отдельные части города проваливались, буквально складывались внутрь, и на месте руин возникали пустоты. Иногда это вело к открытиям. Еще Каден поведал мне подробности того, как устроен Санктум, сколько пристроек имеет его здание и каким образом они соединяются. Зал Санктума, башни и несколько залов для совещаний были частью основного здания, а Крыло Совета соединялось с ним туннелями или воздушными переходами.

– Но, каким бы огромным ни казался Санктум, это всего лишь маленькая частичка города, – говорил Каден. – Оставшаяся часть простирается на много миль и продолжает расти.

Я вспомнила свое первое впечатление от города, появившегося вдали, точно черное безглазое чудовище. Даже на таком расстоянии я ощущала его темную, беспросветную обреченность, этот город словно не знал, что такое завтра.

– А можно ли проникнуть внутрь другим путем, кроме моста, по которому шли мы? – поинтересовалась я.

Каден смолк и долго разглядывал балки на потолке. Он понимал, что я хотела узнать на самом деле – единственный ли это выход.

– Нет, – тихо ответил он в конце концов, – другого пути нет, пока река не разольется на сотни миль к югу от нас и не усмирит течение. Но в ее водах обитают такие твари, что мало кто решается встретиться с ними, даже на плоту. – Каден повернулся на бок и посмотрел на меня. – Только мост, Лия.

Мост, чтобы поднять или опустить который, требуется не меньше сотни мужчин.

Наши взгляды встретились, и незаданный вопрос: как мне отсюда выбраться? – повис между нами. Наконец я нарушила молчание, спросив об устройстве моста. Он выглядел настоящим конструкторским чудом, особенно по сравнению с убогим видом остального города.

Оказалось, что новый мост был возведен два года назад. До этого через реку вела узкая и шаткая веревочная переправа. Ресурсы Венды ограничены, но уж на что она не может пожаловаться, это на недостаток камня – а где камень, там и металл. Они научились добывать его и делать прочные сплавы, способные противостоять неистовой мощи реки.

Добыча металла из руды – задача не из простых, и меня невольно удивило, что «дикари» с ней справились. Еще раньше я обратила внимание на необычные браслеты Каланты – ничего подобного я не видела раньше, – прекрасный иссиня-черный металл ярко блестел на ее бледных запястьях. А как зазвенели металлические кольца вниз по ее рукам, когда она подняла блюдо с костями, – почти как колокола в Сакристе Терравина. Слушайте. Боги близко. Эти люди пренебрегали благословением богов – тем более поразительной была тишина, воцарившаяся, когда Каланта заговорила.