Сердце, покрытое льдом, легко растопить - [17]

И вновь правителю не дали и слова промолвить. Юноша резко вернул желанное достоинство императора в себя. Дроу ожидал перерыва, как прежде, но ошибся. Морихэль не стал ждать, ему самому было невыносимо сложно сдержаться. Подавшись ягодицами немного назад, он соскользнул с члена, но не до конца. Он повел бедра вперед и мягко опустился обратно, вырисовывая нижней частью тела окружность. Осторожные движения становились более отрывистыми, даже рваными. Блестящая капелька пота скатилась с шеи светлого эльфа на грудь, проложив прозрачную дорожку.

— Он не идет, — Аданлас задыхался. — О Духи, — он пытался вытолкнуть слова из себя. — Ни в какое сравнение с, — впервые властелин не мог справиться со своей речью. — Тьма. Ты невероятен.

Одним рывком приподнявшись, император вжал в себя супруга, с очевидной одержимостью насадив на плоть. Он впился жадным поцелуем в манившие губы, словно пытался выпить партнера полностью и утолить жажду. Аданлас рвано касался, вылизывал гладкое небо, проводя по ряду зубов языком. Он прикусывал и слегка оттягивал податливые губы.

Обхватив проворный язык императора, Морихэль стал посасывать его, мягко, с упоением постанывая от глубоких толчков, передавая вибрацию телу партнера и получая ее взамен. От нехватки кислорода голова начала кружиться, воздух вокруг сплетенных фигур искажался от жара, начиная слабо поблескивать.

— Мое божество, — просипел дроу. — Мой ангел.

Запустив ладонь в золотой водопад волос, он положил ее на затылок и, пропустив локоны сквозь пальцы, притянул еще ближе лицо любовника. Морихэль обвился руками вокруг шеи императора, вжавшись в него и ластясь под каждым прикосновением.

— Еще, — бездумно шептал светлый эльф. — Да, — еле различимые, но невероятно волновавшие обрывки фраз, наполнили зал. — Больше не…

— Знаю, комната уже искрится, — не целуя, а скорее кусая губы, подтвердил дроу. — Не взорви.

Тела обоих были на пределе, напряжение рвало их на части, лава наваждения растекалась по венам, разнося в потаенные уголки естества концентрированное удовольствие, сводившее с ума.

Вспышка молнии осветила белым потоком огромный храм, ослепив магических свидетелей. Тонкие электрические разряды рассекали пространство, кривыми ниточками вырисовывая удивительные узоры.

Сладкий хрип сорвался с измученных губ Морихэля. Судорога прокатилась по телу юноши, заключив в более мощные стальные объятья. Горячие потоки спермы выплеснулись, окропляя липкой жидкостью рельефные животы в тот момент, когда Аданлас заполнял своим семенем нутро любовника.

Маленький алый огонек, словно живой, оставлял после себя шлейф бордового света, кружился по невероятной траектории, заключив в свой плен тяжело дышавших супругов. Кровавый столп света взлетел вверх, окрасив зал яркой краской страсти. Неудержимая энергия прошла сквозь сплетенные тела, выжигая на шее метки: тонкую печать в виде ожерелья, знаменовавшую о соединение не только тел и души, а так же безвозвратное единение судьбы в одно целое.

Ритуал был невероятно древним, с самого сотворения мира. Получить благословения богов удавалось не каждому. Даже если отношения между партнерами были теплыми, один всегда держал обиду на другого за выбранный ритуал. Любовники стеснялись свидетелей, замкнувшись в себе. Никто не мог слиться, отдаться без остатка, пустить в свое сердце любовь, преданность и уважение. Двое эльфов, настолько разные, гордые, непреклонные в своих решениях были предназначены друг другу, смогли отыскать гармонию, сконцентрировать желание и обрести счастье.

Морихэль уткнулся лицом в шею супруга, изнеможенно наполнив легкие тяжелым кислородом. Сил для движения у него не осталось.

— Мне нужно нечто мягкое и желательно с подушкой, — осведомил светлый эльф.

— Как пожелаешь, мой ангел.

— Обращаешься ко мне, как в людской культуре?

— Тебе подходит.

Император наклонился, мягко коснувшись губами макушки супруга и, щелкнув пальцами, перенес их в покои.

Зал еще долго сидел, замерев в гнетущем молчании. Никто не мог отойти от пережитого, даже пошевелиться не получалось.

* * *

— А тебе идет этот ошейник, — заметил Морихэль. — Судя по тому, что на твоем написано «Раб», могу предположить, что на моей шее выжжено «Господин».

Немного не поняв о чем речь, дроу прочитал надпись на проступившей печати юноши, выведенную на родном ему языке, однако более древнем.

— И что это значит? — опасливо покосился Аданлас, в попытке увидеть свое ожерелье.

— О ритуале что-нибудь знаешь? — саркастически спросил светлый эльф.

— Поверхностно.

— Ну. Так как это брачный ритуал, то в нем определяется роль супругов. Кто какое место займет в постели. Я — Господин, ты — мой раб.

Глаза Аданласа округлились, а рот приоткрылся. Он схватился руками за горло, накрыв метку.

— Какой наивный, — новоявленный император дроу весело рассмеялся. — Шучу. О собственной церемонии ничего не знаешь, — он расположился в кровати.

Дроу медленно подошел к нему и лег рядом, по-собственнически прижимая к себе.

— Это более древний язык, нежели наш, поэтому произносится по-другому, — улыбнулся Морихэль. — У меня написано «Любимый», а вот здесь, — ладонь легла на клеймо супруга. — «Любящий».