Сердце Пламени - [3]

Договорить девушка не успела. Лежащий на лавке у стены эльф зашевелился, открыл глаза.

— Очухался, — хмыкнул Олен. — Что, голова не болит?

— Мое имя — Лотис тал-Лотис Белая Кость, — раздельно проговорил альтаро. — Я прислан в земли людей для того, чтобы убить тебя.

— Меня? Ты? Но зачем?

— Нас было много, и мы бы справились с поручением, если бы не нагхи, непонятно откуда взявшиеся в Безарионе.

— Вот что за магическую схватку почуял я тогда ночью, — прошептал Бенеш, но на него никто не обратил внимания.

— Чем я так опасен для альтаро? — удивленно спросил Олен. — Ну да, я нарушил границу, но никаких секретов не выведал.

— Дело не в этом, — Лотис устало вздохнул. — Ты знаешь о первом пророчестве Вилтана Отверженного?

— Нет.

— Я знаю, — пробормотал ученик мага, и продекламировал: — Качнутся весы, и сгинет весна, исчезнет покой и опора для сна… Дерзнувший начнет свой безумный поход, отправится в путь за живым Древний Лед…

— Все верно, — кивнул эльф.

— И что? Какое отношение это имеет ко мне… — сказал Олен, и взгляд его опустился к лежащим на лавке ножнам.

Торчащая из них рифленая рукоять принадлежала ледяному клинку.

— Вот именно, — сказал Лотис. — Наши маги считают, что, вынеся эту вещь из Вечного леса, ты нарушил веками сохранявшееся равновесие сил. И что в конечном итоге это приведет к исполнению пророчества.

— А что там дальше? — поинтересовалась Саттия немного растерянно. — Вестники извне и гибель мира? Но ведь ничто не говорит о том, что именно Олен является «дерзнувшим». Может, маги ошиблись…

— Ты хочешь это проверить? — эльф иронически улыбнулся. — Я — нет. Но дело не в этом. Честь велит мне выполнить приказ. Но я не могу этого сделать, поскольку тот, кого я должен убить, ваш друг, а вы спасли мне жизнь. Поэтому я требую, во имя всех богов, чтобы вы развязали мне руки и дали кинжал.

— Э… ну нет, так нельзя, — заволновался Бенеш. — Ты же себя зарежешь…

— Я не могу вернуться в родной лес, не выполнив приказа. Лучше гибель от собственной руки, чем позор.

— Не будет ни того, ни другого, — сказал Олен с неожиданной властностью, и вынул из ножен меч.

Синевато-белое лезвие заискрилось, по нему заструились волны серебристого огня. Бенеш зажмурился, чавкавший у тарелки Рыжий зашевелил усами.

— Да, этот клинок очень странный. Да, в нем таится сила, настолько древняя, что храмовый город младших эльфов рядом с ней — новостройка, — голос Олена звучал ровно и сильно, в нем звенело упорство. — Возможно, только он дает мне шанс, чтобы уцелеть и победить. Но я клянусь Камнем Памяти, что попытаюсь избавиться от меча, как только почувствую, что он опасен. И свое слово в этом дает тебе не просто Олен Рендалл из Заячьего Скока, а наследник императорского трона. Ты понял меня, альтаро?

Лотис удивленно заморгал, на лице его отразилась растерянность.

— Не веришь? — Олен встал и, держа клинок острием вверх, подошел к связанному эльфу. — А зря, придется поверить. Я победил тебя в честном поединке, взял в плен, а теперь даю свободу. Чтобы ты мог вернуться в Великий лес и рассказать вашим правителям, что я — им не враг, и что настоящего врага нужно искать в Золотом замке…

Ледяной меч ударил подобно молнии. Рассеченные веревки упали с рук Лотиса, а через мгновение разрезанными оказались и путы на ногах.

— Слушай меня, — в серых глазах отражался пылающий клинок, и альтаро было трудно выдерживать горящий взгляд. — Я не знаю, кому служит Харугот из Лексгольма, что за сила проявляет себя через него…

И он пересказал то, что видел в тронном зале, когда вступил в схватку с консулом Безариона.

— Пусть ваши маги попробуют выяснить, что за напасть явилась в Алион. А если у них возникнет желание еще раз попытаться убить меня — что же, я готов. Но пусть тогда не рассчитывают на пощаду!

— Да, я отправлюсь немедленно… — Лотис сел. Когда попытался встать, его мотнуло, но он все же поднялся на ноги. Крикнул что-то по-эльфийски, с кухни явился Мллиран. Выслушал сородича с недоверчивой миной на лице. Но принес его оружие, и они вдвоем вышли во двор.

Олен тяжело вздохнул, убрал меч обратно в ножны. В зале стало темнее, словно посреди утра наступили сумерки.

— Это было ну… впечатляюще, да, — в голосе Бенеша прозвучало восхищение. — Я и в самом деле поверил, что ты всю жизнь провел на троне, отдавая приказы…

— О, в моей памяти очень много образцов истинного величия, — Олен улыбнулся, но совсем невесело. — Ну а вообще, империя всегда там, где император…

Он уселся на прежнее место. Когда положил руки на столешницу, стало видно, что они дрожат.

— Лотис уехал, — сообщил вернувшийся с улицы Мллиран. — Взял взаймы денег, лошадь и ускакал, точно за ним гнался безумный дракон.

— Нам тоже пора, — Олен устало вздохнул.

— Куда? — взвилась Саттия. — Я думала, мы отдохнем несколько дней здесь. А потом ты объявишь о себе и начнешь собирать войско, чтобы сразиться с Харуготом.

Олен подумал, что девушка, всеми силами пытавшаяся доказать, что она не хуже, чем эльф без примеси человеческой крови, сильно разочарована. Ее куда больше устроила бы неравная, но благородная война с узурпатором за права истинного наследника, чем бегство.