Сердце осы - [11]

Долгую ночь девушка провела в лесу — неподвижно, беззвучно. Она ощущала холод, к рассвету начал накрапывать дождь, но ей было все равно. Чередой проплывали воспоминания — как Айше-абла расчесывает маленькой Ленуре волосы, как учит доить упрямую козу, как на последние деньги покупает красивый бант для первого сентября — пусть девочка пойдет в школу красивая. Ласковые теплые руки, пахнущие лавандой, надтреснутый голос, яростная чистоплотность бедняков, материнская привычка подкладывать детям самое вкусное, обходиться малым. И слезы по сыну, ушедшему слишком рано — по ночам, тихо-тихо, чтобы дочка не видела. Доброй дороги, тебе, абла!

Густая темнота леса полнилась звуками — топотали ежи, ворошили опавшую листву полосатые поросята, ухали и перекрикивались сычики, пискнула пойманная мышь, плеснула вода, захрустели сучья под чьими-то грузными лапами, пролетел толстый шершень рассекая покорный воздух. Там, в переплетении ветвей, в корнях и травах, в чаше священного родника таилась настоящая жизнь, там ждали покорные осы и мудрые пчелы… Но сперва надо вернуть долги.

Не дожидаясь рассвета, Ленура отправилась назад пешком. Долгий путь, но хорошее время для размышлений. Мимо по трассе проносились тяжелые грузовики, громоздкие ночные автобусы, редкие автомобили. Кое-где в невысоких домах начинали светиться окна, далеко, еле слышно запел муэдзин с минарета мечети Узбека. Когда окончательно рассвело, на остановках стали показываться сонные взрослые с взволнованными нарядными детишками — астры и розы, розы и астры, шаги в новую жизнь. И дождь стих, оставив мокрые пятна на потрескавшемся асфальте.

Сбитые в кровь ноги Ленура заметила, лишь поднявшись в квартиру — боли не ощущалось. Она смазала раны черным горным маслом, переоделась, переобулась, пригладила пышные волосы, стянула их в узел. Осы давно проснулись, они слетались со всего города, теперь уже беспрепятственно занимая жилье. Чуть подумав, девушка рассыпала на столе сахар, вытащила из кладовой банку разнотравного меда, открыла мешок яблок — пусть пируют. Напоследок посмотрела на себя в зеркало — перемены уже начались, хотя посторонний взгляд не заметил бы ничего странного в симпатичной блондинке.

К двум часам дня следовало оказаться у Дома Культуры — традиционный митинг по случаю начала учебного года много лет проходил именно там, на площади подле вокзала, под пристальным взором громоздкой статуи вождя. Выступления, речи, музыка, благодарности, неизменный духовой оркестр с кокетливым тамбурмажором, толстые дамы в неудобных тяжелых костюмах, пахнущие деньгами мужчины в застегнутых наглухо пиджаках, измученные первоклассницы с бантиками — кто-то расплачется, кто-то непременно описается. Год за годом ритуал не менялся.

Чтобы скрасить долгое ожидание, Ленура решила прогуляться до крепости, поглядеть, как пастырь ходит следом за милой козочкой по склонам Тепе-Оба. Но не дошла — на полдороги у Морсада девушку охватила страшная слабость, тело отказалось подчиняться, в глазах потемнело. Затем началась рвота, пустые мучительные спазмы. Спасибо сердобольным прохожим — посадили на скамейку в тени, дали напиться и долго уговаривали вызвать врача. Ленура упрямо мотала головой — пройдет. Кое-как, по стеночке она дотащилась назад к площади и опустилась на поребрик в тени платана. Она обещала быть, значит будет, ради аблы умершей не в больнице, среди проводов и трубок. Тревога накатывала волнами, ощущение опасности нарастало, но сделать Ленура ничего не могла — сил едва хватало сидеть ровно и не закрывать глаза.

Понемногу начали собираться люди — пенсионеры, родители, скучающие туристы. Вытащили аппаратуру, седой кудрявый звукооператор установил под деревом переносной пульт, начал крутить рычажки, настраивая микрофоны. Красавицы в кокошниках и сарафанах (младшая выглядела ровесницей аблы) топтались подле импровизированной сцены, поглядывали друг на друга задорно. Бравые парни в черной форме выстроились в оцепление. Участковый Антон (с чего бы?) тоже стоял в цепи, заметив вопросительный взгляд Ленуры, он улыбнулся и приветственно помахал девушке. Стало немного легче.

Группа руководителей разной степени важности выдвинулась к микрофону. Почтенный седой чиновник тоже красовался в ряду, блистая ослепительной рубашкой и полосатым, туго облегающим брюшко пиджаком. «Похож на толстого трутня» решила Ленура и фыркнула в кулачок. Из репродуктора полилась простенькая мелодия, очкастая дама в брючной паре старательно растянула губы в ухмылке и начала речь:

— Незаметно пролетели теплые и солнечные летние каникулы, осень вступила в свои права, а это значит, что школа снова открывает приветливые двери для своих учеников. Но не только удобные парты и трель звонка ожидают впереди наших детей. Перед ними раскрывает свои объятия огромный мир, полный новых знаний, открытий и наук.

Аплодисменты. Аплодисменты. Аплодисменты. Малышка с бантами выдвинулась из толпы, сунула вперед букет, и скрылась за спиной матери. Танцевальный ансамбль заполонил сцену, мальчики в высоких шапках, прошлись по кругу, отбивая такт пятками, девочки в расшитых платьицах проплыли сытыми лебедицами. Пригласили неуклюжих от смущения победителей прошлогодних олимпиад, вручили дипломы и подарки в целомудренных пакетах. Восточного вида красавец мужчина протолкался к микрофону, двое охранников встали за спиной. Мэр… вот он какой. Красавец обещал благополучие и процветание городу, в котором растут такие талантливые дети. Ленура отчетливо видела капельки пота на лбу, прыщики от бритья, усеявшие щеки, золотую булавку с нестерпимо блестящей капелькой драгоценного камня…