Сердце мага - [5]

-- Стой на месте! Я не позволю тебе удрать.

Уловка была примитивной, но попробовать стоило.

-- Грамоту знаешь? - неожиданно спросил Корнелий.

Тео удивленно посмотрел на него.

-- Я так и думал, - монах покачал головой. - Необразован, как и большинство местных, - пробормотал он. - Этим миром правит невежество. Ты боишься, Тео?

Мальчик промолчал, избегая встречаться с ним взглядом.

-- Я могу предречь, что тебя ждет в будущем... Нигде не найдя работы, а с твоей внешностью тебе не доверят убирать даже конский навоз, через несколько лет ты станешь красть и убивать ради пары монет. Но так не будет долго продолжаться, вскоре тебя убьют - выследят место ночевки или прикончат во время драки. - Корнелий сделал паузу. - Но я мог бы помочь тебе.

-- Мне ничего не нужно, господин, - поспешно сказал Тео. - Пожалуйста, отпустите меня. Обещаю, я не вернусь сюда больше.

-- Я могу научить тебя читать. - Корнелий поднял и поставил фолиант на место.

-- Читать?

-- Да, но эти книги, - он с пренебрежением кивнул в сторону полок, - для учения не подходят. Они слишком легкомысленны и не научат ничему дельному... В них одна ересь.

-- Они красивые.

-- Красота, уж ты-то это должен понимать, - Корнелий поучительно поднял палец, - не самое главное. Если окажешься достаточно смышленым, то когда подрастешь, станешь переписчиком. Кем ты хочешь быть, переписчиком или убийцей?

-- Я не знаю... - неуверенно ответил сбитый с толку Тео, не понимая, отчего монах так добр с ним. Он ожидал брани и побоев, а не помощи.

-- Переписывание книг - это кропотливый труд, требующий большой усидчивости, поэтому тот, кто ее выполняет, достоин уважения. Тебе ясно?

-- Да, господин.

-- Зови меня брат Корнелий. Посмотрим, что из тебя получится, - проворчал монах. - Во всяком случае, ты первый мальчишка, которого я застал посреди ночи не за кражей. Возможно, это знак свыше.

Так началось его обучение. Корнелий был уверен, что настоятель будет против присутствия в обители постороннего, поэтому не спешил рассказывать об ученике. Занятия проходили тайно. Вначале Тео не собирался учиться всерьез и хотел бежать при первом удобном случае, но раз Корнелий не делал ему ничего плохого, даже ни разу не поднял руку, то, поразмыслив, он решил остаться.

Монах оказался сложным человеком. Когда-то, обладая ясным умом, он подавал большие надежды, но пагубная страсть к выпивке день ото дня губила в нем все хорошее. За каждую даже самую ничтожную ошибку или неточность монах бранил ученика в выражениях, ничуть не приличествующих божьему человеку, однако Тео все равно возвращался к нему за новым уроком, отлично понимая, что больше не найдет никого, кто согласится его учить.

Тео узнал, что у Корнелия был младший брат, погибший при пожаре. Он задохнулся в дыму, из горящего дома вынесли уже мертвеца. Пожар начался по вине Корнелия. Мучаясь угрызениями совести, он пришел в поисках покоя в монастырь. Не осознавая этого в полной мере, заботой о Тео монах старался искупить ошибку прошлого. Во время занятий Корнелий видел на месте ученика своего погибшего брата. Иногда он оговаривался, звал мальчика Таверсом и не замечал ошибки, а у Тео хватало ума не заострять на этом внимания.

Люди похожи на звенья невероятно длинной цепи, что сама замыкает себя, нередко смерть одного человека в ней означает шанс для другого. Трудно переоценить влияние книг на жизнь Тео - оно огромно. Только благодаря им он смог подняться над людьми, не желавшим признать его. Стал бы Тео чернокнижником, если бы брат Корнелия остался жив? Маловероятно. Ни один монах не взялся бы бесплатно учить уродливого мальчишку с дурной репутацией. Тео продолжил бы бродяжничать и, в конце концов, умер от болезней в какой-нибудь тюремной яме на охапке гнилой соломы.

Книжная премудрость давалась Тео нелегко, но его искренний интерес и упорство, с каким он принимался за учебу, все компенсировали. Он допускал все меньше и меньше ошибок. Уже через полгода мальчик бегло читал - это была его первая маленькая победа. Воодушевленный этим успехом монах стал обучать его письму и каллиграфии. Но если с чтением Тео справлялся, то письмо давалось ему с трудом, а с каллиграфией дело обстояло вообще из рук вон плохо. Ему приходилось снова и снова переписывать бесконечные молитвы, смысла которых он не улавливал, окропляя пространство вокруг себя чернильными кляксами, в то время как учитель с ворчанием отправлялся в погреб, чтобы нацедить себе для успокоения нервов кружку темного пива из огромной бочки.

К концу лета успехи Тео стали настолько очевидны, что в качестве вознаграждения за учебу Корнелий подарил ему простенькую бронзовую чернильницу и перо. Это был неожиданный, но приятный подарок. Даже став влиятельным чернокнижником, Тео не расставался с этой чернильницей, предпочитая ее любым писчим приборам, сделанным из золота и серебра. Двадцать лет она исправно служила ему, пока однажды во время крушения парома не была утрачена вместе с прочим имуществом. Река Горгора стала очень бурной после осенних паводков, поэтому было бессмысленно пытаться найти свои вещи среди ее мутных вод, вышедших из берегов.