Сердце Льва - [48]

–

А какое у тебя было задание?

–

Ознакомиться с фактами и дать принципиальную оценку мракобесию, вредным измышлениям и слухам.

-

Измышления есть?

–

Как видишь, – всё правда. Какие там вредные слухи, измышления?

–

Но, он же сам говорил, что никакого воскрешения ребёнка не было.

–

Тут, как на это посмотреть. Ребёнок не дышал, и пульс у него не прощупывался.

–

Он ведь тебе объяснил, что это не была смерть. Что возможно такое состояние организма …

–

Ты хочешь сказать, что я могу написать статью, в которой расскажу о том, что меня встретили шулеры и обманщики, ловкий гипнотизёр и враг советской власти?!

–

Чего это ты завелась? Я предлагаю написать, что любая новость может выглядеть, как сенсация. А если проверить научную объективность этой новости, то окажется, что сенсации нет.

–

Как это – нет? Сам Василий – сенсация.

–

Оп-ля! Я, кажется, сообразила. Ты, милая, неровно дышишь к этому Василю, поэтому не можешь отделить мух от каши. Твой Василь уникален. Здесь нет проблемы. Это твоё открытие. Но к воскрешению он не имеет никакого отношения. Ведь он сам считает, что не было воскрешения, и очень честно поясняет заблуждение, в которое впали люди, не понимающие сути происшедшего. Честь ему за эту правду и хвала. Ну, разобралась?

–

А ты, ведь,.. кажется,. права, – задумалась Ольга.

–

Я, наверное, действительно перепутала. Надо подумать, и не поддаваться чарам этого деревенского знахаря.

–

Она посмотрела на Розу озабоченным взглядом, но, встретив ехидную ухмылку, застывшую на щеках соседки, заулыбалась: – Вот, видишь, значит, я правильно сделала, что пришла к тебе. А мне всё время говорят: «Это ребёнок, какая из неё жена, какая, к чёрту, подруга!?» А ты умничка! Я накатаю и принесу тебе почитать. Лады?

–

Кто же откажется от такой чести?!

–

Заслужила. Пойду, попишу. Пока свежи все эти ощущения и впечатления, – она собрала свои снимки, диктофон, взяла у Розы кулёк с печёньем, который та приготовила для гостьи. – Спасибо, пока! – поцеловала подружку и захлопнула за собой дверь.

Поднявшись этажом выше, Ольга зашла в свою квартиру, быстро прошла в комнату, села за стол, заправила

в пишущую машинку лист бумаги и стала соображать своими мозгами. Это получалось туго. Фразы были корявыми, скучными и пустыми. Корзина под столом наполнялась смятой макулатурой.

–

Насильно мил не будешь! – пронеслось у неё в голове. – Расслабься, забудь, потом напишется само.

Ольга откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

–

Да. Наверное, верное, скверное, откровенное. Порченое, прочное, порочное, поточное. Схваченное, сточное, точёное, строчное. – Она открыла глаза, тупо уставилась на пустой лист в машинке, сказала: Приехала … – встала и пошла на кухню.

Ольга заправила кофеварку, сделала бутерброд и вернулась к машинке:

«Не всегда новости приходят в редакцию в виде сообщений на ленте ТАСС*. Известие, что в Запорожской деревне крестьянин воскресил умершего ребёнка, появилось в виде слуха. Слухи, как правило, игнорируются современниками. Только творческой интуиции талантливых журналистов обязана я встрече с очень интересным, одарённым особенными способностями Василием Степановичем Славенко».

Дальше она с предельной честностью, сухо, не употребляя эпитетов, не оценивая, не высказывая авторского мнения, изложила события своей командировки.

Через час Оля написала: «Я уехала с чувством, что наш прекрасный мир намного интереснее, чем мы привыкли его ощущать. Я побывала на пороге сказки. А сказочник меня уверял, что это и есть мир, в котором мы живём. Нам просто нужно раскрыть глаза, успокоить свои страхи, и сказка сама войдёт в нашу жизнь».

–

Откуда что берётся? – думала журналист, глядя на три страницы текста, который, как ей сейчас уже казалось, сам покрыл бумагу. Она перечла написанное и не смогла внести ни одного исправления. Её охватило чувство свободы, лёгкости и огромного удовлетворения. – Спасибо тебе, Васенька! – громкое восклицание вырвалось из самой души девушки. – И нас, рутинных служителей фактов, может посетить вдохновенье! Ай да Ольга! Это надо отметить!

*ТАСС – Телеграфное Агентство Сов. Союза.

-

Блим-блям! – вновь воскликнул дверной звонок в квартире Розы.

На пороге стояла Ольга с бутылкой «Хванчкары» и коробкой конфет.

–

Пьём!

–

Это с какой радости? – спросил Вадим, глядя на растрёпанную соседку с бутылкой в руке.

–

Вадя? Ты поймёшь! – жестом уже поддатого алкаша гостья отодвинула застрявшего в дверях хозяина дома.

На кухне хлопотала Роза.

–

Вот! – Ольга положила на стол статью. – Твоими молитвами! Прочтёшь?

–

Сейчас. Только сварганю ужин. Садись.

–

Так с какого перепуга ты с бутылкой? – Вадим подсел к столу и потянулся к лежащим на нём бумагам. – Можно?

–

Пли-и-и-с! – широким жестом подтвердила разрешение гостья.

–

Ч-и-и-и-с! – ответил хозяин дома сквозь сжатые зубы и начал читать. – Что, в период гласности газета собирает сплетни? – прочитав первый абзац, прокомментировал он.

–

Читай дальше! – скомандовала Ольга и принялась откупоривать бутылку.

Когда Роза завершила стряпню и подсела к столу, Вадим закончил читать статью:

–

Он экстрасенс, гипнотизёр, маг, колдун?

–

Да нет. Мне так представляется, что он нашёл другой способ восприятия мира, и утверждает, что это мы загипнотизированы своими привычками и страхами. Он говорит, что мы боимся видеть мир таким, как он есть. Воспитание отбило у нас возможность воспринимать мир так, как в раннем детстве. Он утверждает, что мы видим только библиотеку, полку с книжками, а сами книги для нас закрыты.