Сердце кугуара - [41]

— Прости, не хотел тебя напугать. Ты как, в порядке? Не ранена? — схватив девушку за плечи, Лукаш вздернул ее на ноги и придирчиво осмотрел. — Идти сможешь?

— Что? — она растерянно уставилась на него. В голове плыл туман, не давая сосредоточиться на происходящем. — Куда? 

— Надо убираться отсюда, пока никто не пришел. Этих двоих прислали за нами. Если мы не поторопимся, то Андрулеску направит еще кого-нибудь. А я хоть и вер, но пуленепробиваемым не являюсь, — он подобрал с пола пиджак и набросил ей на плечи: — Застегнись, на улице ветер. Ева машинально послушалась.

Ей казалось, что все происходящее сон, что она спит, но вот-вот проснется. И тогда исчезнет эта ненавистная камера, эти лужи крови, выпотрошенные трупы и дохлая пума… Пума.

Ева вдруг поняла, что животное исчезло. На том месте, где пару минут назад лежал кугуар, осталось только небольшое пятно.

Пока девушка соображала, Лукаш схватил ее за руку и потянул ее за собой.

Сделав по инерции пару шагов, Ева резко остановилась.

— Стой! — вырвала руку.

— Что случилось? — он, нахмурившись, посмотрел на нее. 

— Я никуда с тобой не пойду, пока не пойму, что здесь происходит. Тут была пума, я стреляла в нее. Она валялась вон там! — Ева ткнула пальцем в пустое место. — А теперь ее нет. 

— Да уж, ты меткий стрелок, — поморщился Лукаш, вспоминая неприятный момент. — Может, поговорим об этом в более безопасном месте?

— Нет! — девушка сделала шаг назад и спрятала руки за спину. — Я с тобой никуда не пойду. Ты голый!

— Черт.

Лукаш бросил на нее встревоженный взгляд. С Евой явно что-то происходило. Он чувствовал это, точнее, чувствовал его Зверь. Побледневшая, с лихорадочно блестевшими глазами, девушка отчаянно кусала нижнюю губу, точно хотела этой болью заглушить боль другую. Отвлечься от происходящего. Спрятаться в скорлупу, где царит тишина и покой. Уйти от реальности.

Он не мог ей это позволить. Только не сейчас. Сейчас она нужна ему в трезвом уме и твердой памяти.

Появилось желание подойти, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Но вместо этого он направился к ближайшему трупу и начал стаскивать с него одежду. 

— Что… — Ева громко сглотнула. — Что т-ты делаешь? 

— Одеваюсь. Тебя же смущает моя нагота. А ему одежда уже не нужна.

Голос Лукаша звучал сухо и деловито.

Ева стиснула руки. Она сходит с ума. Определенно сходит с ума.

— Где ты был?

Черт, почему-то ей совсем не хочется знать, где он был. Лукаш словно прочитал ее мысли. Не глядя на девушку, стащил с трупа заляпанные кровью, но вполне целые рубашку и брюки. Молча оделся. Подумав, прихватил себе и кроссовки, натянул их прямо на голые ноги.

Наконец, обернулся к Еве.

— Потом объясню. Давай, пора убираться отсюда.

Он снова протянул ей руку.

Ева колебалась.

Оставаться здесь было страшно. И смертельно опасно. Но идти в неизвестность с этим мужчиной было еще страшнее. 

— Куда мы пойдем? Мы же на острове…

— Оставь это мне. Ну, ты идешь?

Она покачала головой.

— Я не могу… — всхлипнула. — Мне страшно…

Ноги девушки подкосились, и она начала медленно опускаться на пол. Ее глаза закатились, в голове воцарилась блаженная пустота.

— Черт! — Лукаш успел удержать безвольное тело. Похлопал девушку по щекам. — Ева, очнись. Только не вздумай терять сознание! Давай, детка, я знаю, ты сильная.

Выругавшись, он подхватил ее на руки. В груди защемило от внезапно нахлынувших чувств. Такая хрупкая, беззащитная. И так вкусно пахнет. Его женщина. Его пара. Он обязан вытащить ее из этого дерьма. Защитить. Доставить туда, где она будет в полной безопасности. А потом он вернется и уничтожит каждого, кто посмел ей угрожать.

Толкнув дверь, Лукаш вышел наружу.

* * *

Раннее утро встретило их тяжелым грозовым небом и яркими вспышками молний.

Прижимая к себе девушку, Лукаш покинул ангар и спустился по широким ступеням на улицу. В лицо ему ударил холодный ветер, швырнул капли дождя. Вер недовольно тряхнул головой. Воду он не очень любил, скорее терпел. Видимо, сказывались кошачьи гены.

Перед ним расстилалась залитая водой площадь. С одной стороны она упиралась в каменную набережную, через которую, накатывая, хлестали морские волны. С двух других ее ограничивали заброшенные склады и здания, некогда принадлежавшие Институту. Четвертая сторона была огорожена трехметровым бетонным забором. Единственный выход — железные ворота, скрепленные заржавевшей цепью с амбарным замком — был закрыт, и где искать ключ, Лукаш догадывался, но возвращаться за ним и обыскивать трупы времени не было.

Зато у входа в ангар чернел под дождем знакомый пикап с тонированными стеклами. Машина Дона, Лукаш ее сразу узнал. Что ж, очень кстати. Теперь у них есть хоть одно преимущество, пешком они бы далеко не ушли. Дон, царство ему небесное, хранил запасные ключи от машины за солнцезащитным щитком. Банально, но здесь, в резервации, никто не посмел бы угнать его автомобиль.

Вспыхнула очередная молния, и прямо над головой раздался оглушительный раскат грома.

Вздрогнув, ойкнула Ева. Лукаш сильнее прижал ее к себе.

Девушка завозилась, пытаясь его оттолкнуть.

— Тише, — прошипел он, — здесь повсюду вода.

Ева глянула вниз и затихла в сильных руках. Лукаш был прав, его ноги стояли по щиколотку в воде, хотя он находился на третьей ступеньке лестницы. Сверху сплошной стеной лил дождь, и даже крыша, укрывавшая крыльцо, не могла от него спасти. Холодные капли то и дело попадали в лицо, стекали за воротник. Поежившись, Ева стянула одной рукой ворот рубашки, второй обхватила Лукаша за шею. Этот невольный жест сделал ее похожей на испуганного ребенка.