Заразить старика паранойей? Тоже мимо. Еж пока ничего не говорил шефу по поводу незнакомца, тот и так замкнулся в себе — в игре все идет не блестяще. Казалось, что виртуальность поглотила старика намного сильнее, чем многих геймеров.
— Вот ведь хитрая сука, — вывели слова шефа Ежа из раздумья.
Павел отвернулся от окна. Перед шефом, вытянувшись в струнку, стояли коммерческий директор и главный аналитик, а сам Геннадьич… смеялся.
— Ты слышал, Паша?
— Что именно? — напрягся Еж.
— Эта сука нам наше же оружие и броню хочет продать.
— Вот как, — на автомате ответил начальник службы безопасности, хотя так и не понял, о чем речь.
— А мы согласимся, — не переставая смеяться, ответил шеф, — он думает, что это игрушки. Посмотрим, что он скажет, когда мы подойдем к Йорану и возьмем его за яйца.
— Михаил Геннадьевич, мы не потянем это по деньгам, — встрял «коммерческий», — мы и так, как бы сказать, в минусах.
— А мне плевать! — ударил шеф кулаком по столу. — Найди, укради, у старух на паперти отбери.
— Хорошо, — дрогнул голос «коммерческого», — можем выдавать кредит игрокам через банк с меньшим процентом, чем официальный. Приурочим к какой-нибудь акции.
— Беспроцентный займ со сроком возврата три года.
— Михаил Геннадьевич!
— Ша! Я сказал. Сначала нагнем эту падаль, что мне такие предложения выдвигает, а потом уже будем о деньгах думать.
— Михаил Геннадьевич, в таком случае я бы хотел написать заявления по собственному…
— У тебя только один выход из этой компании, — шеф вдруг стал приторно приятным, — в горизонтальном положении, ногами вперед. Всех касается. Если думаете, что можете как крысы разбежаться, то я вас огорчу. Сколько лет ты кайфовал, грязь из пупка выковыривал? Теперь настала пора выложиться. Как только разберемся с «серыми», катись куда хочешь, — добавил он своим нормальным тоном, — не раньше. Что по игрокам?
— Как мы и предполагали, после разграбления Вайнара, Айвариса и Салинара наша коалиция существенно увеличилась. Думаю, цифры продолжат расти, как только мы возьмем Ургорос. По моим расчетам, почти все нейтральные игроки перейдут на нашу сторону.
— Ургорос? Он ведь на западе. Придется делать крюк.
— Боюсь, что с теми силами, которые у нас есть, мы не сможем оказать существенного давления.
— Сколько по времени?
— Около недели.
— Ладно. Давайте, идите, сделайте все как надо в кои-то веки… Паша, чего там у нас случилось? — повернулся он к Ежу, когда все ушли.
— В смысле?
— Ну вижу же, весь день ходишь сам не свой, все у окна жмешься.
Еж на мгновение задумался. Сказать старику все как есть? Тот вопросы решает самым кардинальным образом. Тут же чувствуется какая-то непонятная сила, с которой нельзя нахрапом, грубостью. Нет, лучше пока самому покопаться, а потом, когда уже узнает прикуп, можно и карты раскрыть.
— С животом весь день мучаюсь, Михаил Геннадьич, а окна на микропроветривании…
— Вот ведь засранец, — с натугой засмеялся шеф, с каким-то усталым весельем, — ну иди, иди в туалет. Не надо мне тут уровень загазованности повышать, московского воздуха хватает.
Еж вышел из кабинета, постоял на одном месте, размышляя, что делать дальше, и достал телефон.
— Артур Сиреневич, день добрый… Рад слышать… И мне… Артур Сиреневич, разговор у меня к вам есть…
— Кирилл, это даже для тебя слишком хитрожопо, — заметил дядя Вася.
— Там все гораздо сложнее, — заметил Навуходоносор.
— Так, давайте по существу, — сказал я, пытаясь утихомирить всех.
Альянс, как бы это мягко сказать, волновался. И причиной этому был красивый и слишком активный в торговле мужчина в самом расцвете сил. Точнее чуть помладше. Я, то бишь.
— После битвы при Вайнаре каждая фракция забрала свою часть добычи. Так?
— Так, — закивали головы, повернутые ко мне.
— Почему я не могу распоряжаться своей долей по своему усмотрению?
— Ты усиливаешь врага! — вскочил на ноги Энерей. — Мы не для того били игроков, чтобы потом отдавать им обратно броню и оружие.
— Так кто сказал про отдавать? — невольно повысил голос и я, потому что этот разговор начинал подбешивать. Уже по третьему кругу начали толочь воду в ступе. — Продавать, продавать! Причем не по бросовой цене!
— Хватит кричать, — поднял руку Урфул, — я тебе расскажу, что всех так напрягает. Мы ослабили «темных», причем существенно. Без своих плюшек и легендарок они не так сильны. А ты теперь их отдаешь… То есть продаешь. Суть в чем? Денег у них хоть задницей жуй. С «темных» не убудет. А вот мы козырь теряем, причем существенный.
— Так мы же не насовсем отдаем легендарки, — пожал плечами я, — а на время.
— Это как? — насупился Румпельштильцхен. — Ты продаешь их через аукцион на общих условиях. Я смотрел, — он заглянул в книгу, — с пометкой «для „темных“». Ни о каких дополнительных пунктах мелким шрифтом там речь не идет.
— Сейчас объясню, — почесал я затылок, — как верно заметил Румпельшт… Румпле… глава «Лепреконов», соответствующие лоты были выставлены на аукционе с пометкой «для „темных“». Таким образом я хотел сразу привлечь внимание последователей Гаррега. Ну и подразнить их, что ли. Цену я выставил значительно выше оценочной, чтобы отсеять остальных игроков.
