Сердце Фатимы - [14]

– В комнате для посетителей, господин, – пролепетал слуга, опустив голову.

– Прекрасно. Я лично займусь их выдворением, – прошипел Али, схватив лампу. – Этому сброду не место в моем доме.

Он и так слишком близко принимал к сердцу страдания пациентов, проявляя участие также к их родственникам и знакомым. Но перехитрить слугу, чтобы коварно проникнуть в дом и силой вынудить его оказывать им помощь, – это уже слишком. Если молва о том, что он допускает такое отношение к себе, разнесется по городу, ему самому уже не будет места в собственном доме. А его дом не богадельня.

Али ринулся в комнату для посетителей. Стараясь обуздать свой гнев, он остановился у двери и прислушался. Полная тишина. Али осторожно приоткрыл дверь и, посветив лампой, заглянул внутрь.

На сдвинутых вместе соломенных мешках, служивших кроватью, спал ребенок. Рядом на корточках сидел мужчина в дорожном одеянии. Кажется, он дремал – лицо его было скрыто в глубоких складках плаща.

Али передал лампу Махмуду и на цыпочках приблизился к мужчине. Он наклонился, чтобы рассмотреть его лицо, но, не успев опомниться, оказался прижатым к стене в другом конце комнаты. Махмуд издал пронзительный крик. Айвовая настойка моментально выветрилась. Али страшно испугался, почувствовав на своей шее холодное лезвие. Зачем он это затеял? Нужно было послать слугу, чтобы выдворить незнакомцев из своего дома.

– Али аль-Хусейн, – раздалось в тишине. Али замер. Этот голос был ему хорошо знаком. Он сразу его узнал, хоть не слышал много лет. По спине пробежала дрожь. – Благодари Аллаха, что на этом месте оказался ты, а не кто-то из моих преследователей.

Али бросил стремительный взгляд на клинок, сверкнувший при свете лампы.

– Саддин! – с трудом выговорил он, хватаясь за горло. До его ушей донесся шепот Махмуда. Слуга в страхе прижался к открытой двери, перечисляя по порядку все девяносто девять имен Аллаха, как заклинание от духов. Но перед Али стоял не дух и не призрак. Он вдруг осознал, что был на волосок от смерти. Ему стало дурно. – Саддин, как ты здесь оказался?

– Извини, что напугал тебя, – сказал тот, отступив на шаг и снимая с головы капюшон.

Только теперь Али отважился взглянуть на него. По спине снова побежали мурашки. Да, это был он – Саддин. Тени, отбрасываемые лампой в дрожащих руках Махмуда, прыгали по стенам комнаты. На миг Али почудилось, что время повернулось вспять. Он представил себя в своей маленькой приемной для пациентов в старом доме в Бухаре – в тот самый вечер, когда видел Саддина в последний раз. Тот совсем не изменился.

– Саддин, что…

Кочевник заговорщицки прижал палец к губам.

– Не здесь. Мы можем ее разбудить, – тихо проговорил он, указывая на постель.

Али взглянул на спящего ребенка и кивнул. Он повернулся к Махмуду, который таращил глаза на Саддина, как на демона.

– Махмуд, живо ступай к кухарке и скажи, чтобы приготовила нам хороший ужин. У меня гость. – Он бросил выразительный взгляд на Саддина. – Ко мне неожиданно приехал старый друг.

– Друг? – насмешливо переспросил Саддин, когда слуга исчез за дверью. – Я не ослышался? Ты действительно назвал меня другом?

Али промолчал. Покусывая губу, он пытался понять, что привело к нему Саддина. К тому же не одного, а с ребенком. Понадобилась врачебная помощь? Или кочевник пришел получить награду за услугу, которую однажды оказал Али? Несколько лет назад он помог ему бежать из Бухары. Али взглянул на Саддина. У того был усталый вид, словно он проделал длинный утомительный путь; однако одежда выдавала в нем человека, не нуждающегося в деньгах. Зачем он явился сюда? Как он вообще его отыскал? Какую игру затеяла с ним судьба на этот раз?

IV

В столовой слуга помог снять Саддину его длинный дорожный плащ. Али был поражен. Кочевник имел при себе полный комплект холодного оружия, словно отправлялся в военный поход: к поясу были подвязаны две поблескивающие сабли и не менее пяти великолепных клинков.

Слуга испуганно взглянул на Али.

– Не хочешь снять все это? – Али указал на оружие.

– Нет, мне это может понадобиться в любой момент.

Али почувствовал, что при этих словах его прошиб пот. Неужто кочевник явился сюда, чтобы убить его?

– Присаживайся, – сдавленным голосом сказал Али, указывая на одну из лежащих на полу подушек.

Некоторое время они сидели молча, сверля глазами друг друга, как два льва, один из которых вторгся на чужую территорию, и еще неясно, будет ли между ними схватка. Али вздохнул с явным облегчением, когда появился слуга с кувшином в руках и стал наливать в бокалы воду.

В последние годы Али часто думал о кочевнике. В его воображении Саддин рисовался толстым страшилой, с редкими выцветшими волосами, грубой кожей, мучнистым лицом и щербатым ртом. В действительности же тот мало изменился. Его черные, собранные в конский хвост волосы остались такими же густыми и блестящими, он был красив, как во время их последней встречи. Его фигура сохранила стройность, а движения – гибкость, словно и не было тех долгих лет. Уж не дьявольской ли силе он обязан своей вечной молодостью? Приглядевшись внимательнее, Али понял, что и на нем возраст оставил свои следы. Черные волосы были подернуты серебряными нитями, а вокруг рта и карих глаз Саддина пролегли тонкие линии. И все же Али был поражен. В то время как он старел, явственно ощущая неминуемый процесс увядания, кочевник, наоборот, становился все более привлекательным мужчиной. Да, Люцифер позаботился о своих чадах.