Сердце двушки - [20]
– Ну что, вдовы, потопали! – уступила она.
Павел Тархов и Зю подхватили ее под руки и повели. Фон Крейн хмыкнул.
– Вдовы! Гм… А мне нравится! От дара природы слышу! – задиристо сказал он.
Гамов сердито, но вместе с тем по-дружески толкнул его плечом, и они пошли рядом.
Глава шестая. Заплата
Есть закон центробежной силы. Он разбрасывает людей в разные стороны. Чем выше скорость – тем дальше разбрасывает. Друзей детства, однокурсников, братьев, сестер, детей и родителей. Практически никого не остается. Единственный шанс остаться вместе – это срастись. Иметь что-то единое, целостное: совместную работу, совместный дом, единую точку нахождения в пространстве. Тогда нельзя друг друга бросить просто по закону выживания. Тут как на корабле. Я знаю, что капитан вспыльчив и крут, боцман пьяница, экипаж набран в ближайшем порту – но с корабля не убежишь. Поэтому надо стать одной командой. Увидел раненого – поднял. Увидел голодного – накормил.
Правда, вместе находиться трудно. Человеческие недостатки распределены очень причудливо. То, что у одного человека исправляется очень легко, у другого может потребовать десятков лет работы над собой. Мы легко перескакиваем через чужой огромный камень и тотчас с грохотом падаем, зацепившись за крошечную соломинку, которая лежит у нас на пути.
Йозеф Эметс, венгерский философ
Митяй ныряет несколько дней подряд. Возвращается уставший – и сразу валится на солому. Щеки его запали. Лицо красное, опаленное, ресницы свернулись от жара. Поспит несколько часов, куснет хлеба, отхлебнет кваса – и опять на двушку. На вопросы отвечает односложно. Первошныры переглядываются: куда должен нырять Митяй, чтобы возвращаться таким измочаленным, да еще и пустым, без закладок?
Наконец Митяй возвращается веселым, но все таким же таинственным:
– Завтра полетим вместе! Кое-что вам покажу! Кика, Фаддей, Мокша, – вы со мной? И захватите корзину и веревки!
Фаддей немедленно интересуется, зачем. Митяй не объясняет, но настойчиво повторяет про корзину и веревки. Мокша счастлив, что Митяй позвал и его тоже. Значит, простил. Мокша чувствует вину, что пронес ту грибницу. Холм по-прежнему кипит так, что и к подножию едва сунешься. Выделяет земля жидкую сукровицу. Жухнет трава. Болотцем каким-то пованивает. Пеги принюхиваются, фыркают и начинают пятиться.
На другое утро они отправляются в нырок. Митяй, Кика и Фаддей сразу мчатся к тоннелю и исчезают. Мокша болтается в Межмирье, дышит гнильцой и с трудом сдерживает себя, чтобы не развернуть пега. Смотреть на тоннель страшно. Болото кипит. Цвет у него сизый, густой. Внутри, за стенками мертвого мира, точно волны слизи прокатываются.
Стрела ощущает нерешительность всадника и начинает замедляться. Еще немного – и они застрянут здесь, в дряблом пространстве. И назад вернуться не смогут – слабая тут для крыльев опора, и сквозь болото не прорвутся. Наконец Мокша решается. Натягивает на лицо тряпку и устремляется вслед за Фаддеем, Кикой и Митяем.
Тоннель кажется узким. Стенки облеплены тысячами копошащихся эльбов. Мокша прижимается к шее пега, дышит через вонючую тряпку и смотрит на сверкающие паутинки, которые эльбы успели натянуть. Крылья пегов, летевших здесь недавно, рассекли всю паутину – значит, эта свежая.
Когда Мокша выныривает из тоннеля, Митяй, Фаддей и Кика ждут его у упавшей сосны. Сосна так искривилась, что и вовсе ее из земли выворотило. Лежит сосна, держится на единственном корне, связывающем ее с землей, но как-то живет, пробиваются на стволе веточки, тянутся к гряде. Мокше кажется, что он сам похож на эту сосну. Тоже уже завалился, тоже корни торчат из земли – но ведь пускает его еще двушка!
Кика Златовласый скучает и дурачится. Пяти минут на двушке не пробыл, а уж засиделся, дитятко! Фаддей стоит рядом, позевывает. То живот почешет, то редкую рыжую бороденку. Мнет ее, нетерпеливо дергает из стороны в сторону, как мочалку. Ныряет Фаддей не часто, в седле сидит неуклюже, как мешок. Это, так сказать, далекий прародитель Кузепыча, чего ни Кузепыч, ни сам Фаддей, разумеется, не знают.
– Видел, что с болотом творится? – спрашивает Фаддей у Митяя. – А что тебе говорит двушка? Объяснила она, отчего кипит болото?
Митяй морщится. Самые сокровенные, самые важные для него вещи, связанные с двушкой, он обсуждать ни с кем не любит. Они очень тонки, эти вещи, трудновыразимы и плохо заключаются в жесткие коробочки слов. Они как мелкие белые цветы, которые могут жить только при лунном свете сокровенной мысли.
– Разве она словами говорит? – неохотно отзывается Митяй и вскакивает в седло. За ним, прямо с лежащей сосны, ловко, как кошка, в свое седло сигает Кика. Фаддей забирается на коня медленно, ответственно. Проверяет подпруги, пыхтит, долго ловит ногой стремя. Кика, окончательно утративший терпение, на горячем жеребце носится вокруг, пугает смирную кобылку Фаддея.
Летят они долго. Вначале до Пяти Пальцев. Так называют озеро с пятью заросшими протоками, напоминающими руку. Здесь купают пегов и купаются сами, причем Мокша и Фаддей забираются в воду в одежде. Кика ложится на берегу и, опустив голову в воду, пьет. Ему интересно – можно ли пить под водой. То есть не наклонившись над водой, а именно если вся голова в воде. Можно так пить или нет?
Когда-то давно страшная колдунья Чума-дель-Торт попыталась уничтожить малышку Таню Гроттер, но Древняя магия защитила девочку и вытеснила черную волшебницу в другой мир – зеркальное отражение нашего. Чума не погибла в нем, она смогла выжить и захватить там власть. С тех пор ее самым страстным желанием было вырваться из мира-двойника и отомстить. Все, что для этого нужно: уничтожить тонкую и очень прочную границу между реальностями. Ни одна сила, ни одно существо не способно на такое! Кроме маленькой серенькой птички – птицы титанов.
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв – замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
«Валькирия не может полюбить. Валькирия обязана принять вызов, кем бы он ни был брошен. Никто из встречавших валькирию прежде никогда не узнает ее. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет. Валькирию-ослушницу ждет суд Двенадцати». Таков непреложный закон. Убив в поединке полуночную ведьму, Ирка бросает вызов мраку. Уничтожить валькирию-одиночку должен именно Мефодий Буслаев. Копье валькирии и изменивший свету меч Древнира встретятся в бою, из которого выйдет живым только один. Ирка понимает, что Мефодий никогда не узнает ее в новом обличье.
В Книге Судеб записано, что Мефодий Буслаев пройдет лабиринт Храма Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия. Мальчишка, родившийся в минуту полного солнечного затмения, впитал тайный страх миллионов смертных. Именно тогда в нем пробудился дар. Благодаря своему дару, не осознавая того, он аккумулирует в себе самые разные энергии окружающих: любви, боли, страха, восторга, злости – и трансформирует их в абсолютную магию. Его дар и то, что он вынесет из Храма Вечного Ристалища, нужны стражам Тьмы, нужны и стражам Света… Как, сделав выбор между Светом и Тьмой, остаться собой? На этот вопрос Мефодию придется искать ответ самому…
Много столетий странствует по свету локон золотых волос богини любви Афродиты. Давным-давно подарила она его своему возлюбленному, и непонятно, чего больше этот артефакт принес в мир – радости или скорби... И вот локон Афродиты загадочным образом попадает к Тане Гроттер. А у нее жизнь и так бурлит событиями. Подходит к концу учеба в Тибидохсе. Впереди выпускные экзамены! Затем предстоит полет в Магфорд, где в составе команды невидимок она примет участие в матче со сборной мира. Однако время, отведенное артефактом, неумолимо истекает.
Гром сотрясает магическую школу Тибидохс. Молнии бьют в одну точку – в каменную кладку у крыши Большой Башни. А в заброшенной сторожке у болота Таня Гроттер обнаруживает забытое пророчество Древнира. Если будет выпушен древний дух, Золотая Пиявка заползет в магический огонь и лопнет веревка в грифе контрабаса, время повернет вспять, ожившие языческие истуканы пойдут войной на Черепаху Вечности и рухнут Жуткие Ворота! Предсказанные события начинают сбываться одно за другим... И все это во время чемпионата мира по драконболу, в котором сборной Тибидохса предстоит сразиться с командой невидимок, где блистает неподражаемый Гурий Пуппер!
Поля, какими они были закончены, ужасный МС и гаремник. Меня время от времени заносит, но это все равно все тот же сентиментальный Ингвар.
Его мир разрушен до основания, но он слишком молод, что бы это понять. Его миссия последняя, в этой войне. Юный мальчик, единственный живой маг Темной башни. Совет решил так: Он должен остаться жить! Это почти наказания. Жить, когда все братья по башне мертвы. Но кто то должен простить их врагов. Слишком жестока придуманная месть, слишком сильна обида, что бы принимать решение на всегда. Проклятье должно иметь выполнимое условие отмены. И это условие он. Это рассказ о последнем темном маге, переброшенным через года, что бы он мог простить врагов, и что бы души его друзей, пожертвовавших собой ради мести, окончили ее и наконец то ушли в обитель вечности.
Первый сон было легко покинуть — оказалось, достаточно умереть. Но так хотелось вернуться и отомстить. Кто же знал, что всё именно так закончится? Теперь ради возвращения придётся тащиться через весь мир — с жаркого юга, где недвижно висит солнце, на сумрачный север, освещаемый лишь мерцанием серверов, к самому Админу, который правит этим миром.
Обычная жизнь студентки Арины Волковой начинает стремительно меняться после её нелепого столкновения с незнакомым парнем, который с первого взгляда поражает её в самое сердце. И, возможно, у этого случая не было бы продолжения, если бы не вредный характер его друга и частые столкновения с этой парочкой на лекциях и в здании института, во время которых Арина начинает подмечать некоторые странности парней. Поддавшись на уговоры своей новообретённой подруги и ведомая любопытством, она решает проверить их бредовую теорию о том, что эти парни – не люди.
Гаю нужна закладка вечной жизни, которая хранится в тайнике на двушке. Он точно знает, как и с помощью кого ее можно достать. Только вот этот кто-то – младенец, ребенок Ула и Яры. Каким-то непостижимым образом тот способен перемещаться между мирами, словно из комнаты в комнату. А значит, может стать проводником. Осталось лишь подвести его к тому самому месту, откуда нырнуть на двушку и достать закладку бессмертия проще всего…
Закладка, охраняющая Шныр, умирает. Она теряет силу, а вместе с ней и способность удерживать ведьмарей на расстоянии. Не будет главной закладки – не будет и школы ныряльщиков, а значит, некому станет летать на пегасах на двушку, чтобы спасти чью-то жизнь или подарить кому-то второй шанс. Чтобы школа продолжила существовать, нужна новая мощная закладка, но такой в нашем мире нет, она находится на двушке, и достать ее оттуда невозможно… Было невозможно, пока в руки Калерии не попал Цветок Трех Миров, который может перетягивать силы закладок из одного мира в другой.
ШНыр – не имя, не фамилия, не прозвище. Это место, где собираются шныры и которое можно найти на карте. Внешне это самый обычный дом, каждые сто лет его сносят и строят заново, чтобы не привлекать внимания.Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение, – если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит, дело не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. А тому, кто хоть раз предал его законы, вернуться назад нельзя.Шныром не рождаются.