Сердце дракона. Том 15 - [9]

Волосы стянутые в такие же косы, скорее напоминали хищные иглы рептилии, чем прическу человекоподобного. Но странности на этом не заканчивались.

Гном не носил брони.

Ну, почти не носил. На ступнях красовались тяжелые, квадратные, высокие каменные сапоги, так же обитые золотом. Золотом были украшены и тяжелые браслеты на запястьях; золотые обручи на могучих бицепсах. Мощный торс не прикрывало ничего, кроме волос.

А с пояса спускалась каменная, но с виду такая же эластичная, как и тканевая, “юбка” зеленого цвета. При этом до пупка и чуть выше поднималась металлическая бляха широкого пояса, прикрывавшего живот гнома — и это было его единственной броней.

— Ты забыл, кузен, — прогремел Алба-удун.

Легко, будто имел дело с палкой, а не тяжеленым оружием, он швырнул секиру, которую держал в руках. Та пролетела через головы отряда, заставив самых высоких — Хаджара и Гая, пригнуться, а затем оказалась в руках Харбадурта.

— Кузен, во имя Каменного Молота, вернись обратно в сторожку и…

— Я здесь мхом покрываюсь! — Алба-удун хлопнул себя кулаком по могучей груди. — Не для того я потратил половину своей жизни среди человеков в забытом каменными предками Шоладене, чтобы статуей стоять с тобой, кузен, пока ты берешь взятки у контрабандистов.

Стоит отметить, что помимо дилижанса Шенси, на тракте стояло позади еще несколько десятков торговцев. Так же, как и отряд недавно, они ждали своей очереди.

Но после слов Алба-удуна, несколько из них развернулись и поехали обратно.

В принципе, Хаджар не удивлялся. Долина огромная, подъездов к Рубиновой Горе должно быть куда больше, чем один. Так что, скорее всего, сюда съезжались такие, как Абрахам. А такие, как Харбадурт делали на этом свою небольшую прибыль.

Которой наверняка делились наверх… так ведь устроена демократия?

— Кузен! — рявкнул глава заставы. — Не позорь меня! И вернись…

— Ты сам себя позоришь, кузен! — голос у Алба-удуна был достаточно громкий, чтобы его слышали даже в конце очереди. — Каменные Предки осудят тебя за твои грехи, но это дела твои и Каменных Предков.

Наверное, эти слова имели какой-то смысл, но… только для гномов. Хаджару показалось, что Алба-удун просто повторил одно и то же, только в разной форме.

— Можешь брать взятки сколько угодно твоей моховой душе, — продолжил кузен главы. — я же возьму дань так, как принято у Удун!

За время пылкой речи гнома, к Хаджару успел подойти Абрахам.

— Ты молитвы помнишь? — прошептал он, прикрыв ладонью рот.

— Не понял.

— Ну, чего тут непонятного, чужак, — продолжил Шенси, всем своим видом показывая, что он просто приглаживает усы и бородку. — Удуны — это ремесленники.

— Он попытается задавить меня станком?

— Война, Чужак, тоже ремесло, — встрял Густаф. — Смерть сейчас близка к тебе, как никогда.

— Он военный? — удивился Хаджар.

В это время два кузена что-то жарко обсуждали друг с другой, перейдя при этом с общего наречия на свой родной язык. Звучал он, как если бы кто-то долбил киркой по камню… и при этом сейчас камень находился у Хаджара прямо между ушей.

— Не похож, да? — хмыкнул Абрахам. — Если увидишь гнома без брони, то знай — она ему просто не нужна. После тренировок в Шоладене, их кожа становится настолько же крепкой, как артефакт Божественного уровня. Так что военные в Рубиновой горе, не те, кто носят красивые доспехи, а те, кто не носит их вообще.

Техника укрепления плоти… Хаджар и сам был в ней сведущ и смог развить свое тело до крепости Небесного артефакта. Но он никогда не слышал, чтобы существо, принадлежащее к числу смертных, не будучи Бессмертным, смогло добраться до ступени крепости Божественного артефакта.

— Знаю, тебе это кажется невозможным, — Абрахам наклонился и, вроде как, поправил сапог, но на самом деле опустил что-то в голенище. — но у гномов особая кровь и особые техники.

— Ага, — поддакнул Густаф. — иначе как бы, по-твоему, два миллиона гномов удерживали недра Рубиновой Горы, где денег больше, чем на ближайшие десять регионов, от всех желающих поставить их, как выражается, Абрахам, на копье? Нет, Чужак, все дело в том, что каждый желающий, понимает, что…

— Смерть близко, — хором закончили за полуликого Хаджар и Абрахам.

— Именно, — сурово кивнул секирщик, после чего развернулся и зашагал обратно к дилижансу. Там, на ступеньках лестницы, уже сидели Гай и Иция. И, если Хаджару не померещилось, они делали ставки, к чему присоединился и Густаф.

— Какие-нибудь советы? — поинтересовался Хаджар.

— Советы? — брови Абрахама взлетели так высоко по лбу, что едва не затерялись среди волос. — нет, не пойми меня неправильно, я видел на что ты способен, но… ты был в более… приемлемой кондиции. А это, — Шенси указал на спорящих гномов. — Один из Удун — ремесленников войны. Я собственными глазами видел, как такие ребята голыми руками ловят пушечные ядра, принимают на грудь удар тяжелым мечом адепта стадии Безымянного и, нагишом, купаются в жерле вулкана. Это для них — баня. Так что, Хаджар, — Абрахам похлопал его по плечу и направился к своим товарищам. — вспоминай молитвы.

Как раз к этому моменту два гнома закончили спорить.

— О, Каменные Предки и их Молоты! — воскликнул Харбадурт. — Кузен, ты можешь делать, что тебе вздумается! Но знай, что в следующий раз, когда достопочтенный отец наших отцов будет интересоваться за твое благополучие, я не стану выдумывать небылиц о… ты сам знаешь чем!