Сердце для любимой - [11]

Мы пожали друг другу руки, и пари было заключено.

– Я поднимусь наверх. Мне надо вернуть комбинезон строителям. И заберу вещи из ванной. Надо их выкинуть, наверное, не в чистку же отдавать.

– Ладно, я пока побеседую с молодым дарованием, – карие глаза Богдана загорелись азартом.

Его взгляд мне не понравился:

– Только давай договоримся, ты ее не обидишь и не оскорбишь.

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Богдан. – Она сама повесится мне на шею. Я ее об этом даже просить не буду. Но у меня тоже есть условие. Ты не будешь использовать свои или отцовы деньги и связи. Только то, что заработаешь как простой смертный. А обаяние можешь включить на всю катушку. Ну, а за стенами этой халупы живи, как и раньше. Я же не изверг, не буду требовать от тебя постоянного прозябания в нищете и воздержания. Это было бы слишком жестоко с моей стороны.

– Договорились. Поживу здесь, найду какую-нибудь работу. Даже интересно, как оно.

Богдан пошел на кухню, а я поднялся к строителям, чтобы вернуть комбинезон. Я уже попросил Игорька и Серегу, когда показывал им паспорт, сохранить мое инкогнито. И, естественно, удалить все фотографии с моим ню.

На тот момент мне страшно не хотелось, чтобы таблоиды пестрили заголовками типа «Представитель золотой молодежи занимается эксгибиционизмом на кухне в коммунальной квартире. Куда катится мир?» Эта просьба обошлась мне не слишком дорого, и мы сошлись на сумме, приемлемой и для меня, и для принципиальных представителей рабочего класса.

Я попросил работяг и в дальнейшем не разглашать мою личность. Они не возражали, тем более что это тоже было не бесплатно.

Когда я вернулся, Богдан на кухне уже вовсю уплетал яичницу и болтал с Аней как старый добрый знакомый.

– Присоединяйся, – широким жестом указал он мне на табурет. – Я заказал еду из ресторана. Скоро доставят. А пока можно перекусить яичницей. Аня прекрасно готовит. Пальчики оближешь!

Аня расплылась в довольной улыбке и замахала руками:

– Да перестань! Ничего особенного.

– Просто пища богов, – продолжал беззастенчиво льстить Богдан. – Очень вкусно, правда.

Его натиск меня несколько обескуражил. Как-то лихо он приступил к делу. Пожалуй, слишком лихо.

– Жаль, моему другу и однокласснику так не повезло в жизни, как мне, – продолжал заливаться соловьем Богдан. – Учились в одном классе, но я пошел в гору, а он, как видишь, зарабатывает на хлеб насущный в поте лица. Но зато он весел и беззаботен, а я обременен бизнесом. И он славный малый, уж поверь, – добродушно и покровительственно похлопал Богдан меня по плечу.

Обед прошел оживленно. Богдан сыпал остроумием и просто источал благородство и обаяние, видимо забыв, что это должен был источать я. Аня смеялась и задорно сверкала глазами. Ей было весело, и, очевидно, легко в нашей компании.

Богдан попросил Аню показать свои работы. Он снова рассыпался в комплиментах и пообещал помочь девушке выставить несколько картин в салоне нашей общей знакомой и одноклассницы Даши, которая в богемных кругах предпочитала именоваться Дариной.

Наконец он ушел, на прощание напомнив, что с этого момента я не могу пользоваться деньгами, полученными от спортивных клубов.

И тут я понял, что сегодня мне не на чем будет спать, нечего будет есть, и из одежды у меня только убогий спортивный костюм и залитые клеем брендовые шмотки. Может, пока рано их выкидывать? Пожалуй, воспользуюсь любезным предложением Ани и постираю их в ее машине.

Итак, надо начинать зарабатывать деньги своими руками и немедленно. А для начала привести в божеский вид комнату, если я собираюсь тут жить. Похоже, надо ее вымыть… Вот только как это делается?

Глава 5. Аня

Я взяла очередную фотографию, поставила на мольберт большой холст и приступила к работе. Наверху продолжали рушить стены, очевидно поставив целью разнести третий этаж к Ядрене-Матрене. Водрузила на голову наушники и сделала музыку погромче. «Оргия праведников» оглушила и увлекла в мир страстей и противоречий. Флейта дарила надежду, бас-гитара обещала, что все закончится плохо.

На этот раз мне предстояло написать портрет по заказу одной дамы к юбилею ее дорогого супруга. Скучно, банально. Но что делать?

На фотографии бесцветный мужчина в камуфляже попирал ногой кабанчика, заваленного на охоте. В одной руке он держал ружье, другой лихо подбоченился. Почти сафари. Ему только не хватало колониального пробкового шлема и бриджей.

Но заказчица пожелала увидеть мужа в виде благородного английского дворянина времен Тюдоров. Небольшого кабана следовало увеличить до размера если не слона, то, по крайней мере, буйвола. От меня требовалось придать выражению лица охотника мужественности, а морде кабана свирепости. Да и о благородстве юбиляра тоже забывать не стоит. Живот убрать, плечи расширить. В глазах огонь и страсть, во всем облике – гордость и достоинство.

Руки работали машинально, рисуя бордовый атласный камзол, расшитый золотом и белоснежные кружева на воротнике и манжетах. Страусовые перья на широкополой шляпе, серебряные пряжки на ботфортах. Все, что пожелала заказчица. Тут вдохновение никому не нужно, главное, чтобы смотрелось дорого-богато.