Сердце дикаря - [25]

— А как же мне к вам обращаться? Ведь вы — леди Кэролайн Симмонс, дочь графа, пэра Англии.

Кэролайн пристально взглянула на него, глубоко втянув раздувшимися ноздрями смолистый, прохладный воздух. Она с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему дерзостью.

— Я предпочитаю, чтобы здесь меня называли просто Кэролайн. Кэролайн Симмонс.

— Которая вскоре станет Кэролайн Маккейд.

— Да... — ответила она едва слышно. — Вскоре я стану Кэролайн Маккейд.

Волк помолчал, преодолевая поднявшееся в нем возмущение, и как можно спокойнее спросил:

— Вы, надеюсь, понимаете, что этот брак состоится лишь потому, что вы — дочь графа?

Конь его стал бить копытом, и Волк отступил в сторону, но не отвел взгляда от лица Кэролайн.

— Я знаю, что побудило вашего отца сделать мне предложение, — невозмутимо ответила она. Кэролайн поняло, что Рафф намеренно старался задеть ее. Приняв свой брак со старым мистером Маккейдом как неизбежность, она была до глубины души задета тем, что Рафф отнесся к ней с очевидной враждебностью и не упускает случая сделать ей больно. Что ж, легкость, с которой он добивается желаемого результата, должна быть для него просто упоительной.

Волк, взяв лошадей под уздцы, повел их назад к тропинке.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— А вы не допускаете, что у меня просто нет желания отвечать?

Кэролайн, решительно сжав губы, встала на его пути:

— А вам не приходило в голову, что я имею право знать все о происходящем здесь? Не забывайте, что не кто иной, как ваш отец, вызвал меня сюда!

Волк нахмурился и с силой схватил ее за плечи. У Кэролайн перехватило дыхание. Она не на шутку испугалась.

— Да будет вам известно, мисс, что я ни в коем случае не несу ответственности за поступки моего отца! Так же, как и он не отвечает ни за какие из моих действий!

Лошади, радуясь неожиданной свободе, принялись щипать траву. Река переливалась на солнце, весело журча, вокруг щебетали птицы, и ветер шелестел в кронах деревьев, Но Кэролайн не слышала и не замечала ничего вокруг. Она, не отрываясь, смотрела в глаза Волка, горевшие неистовым огнем.

Собравшись с духом, она произнесла:

— Так вы и в самом деле ненавидите его?

Он ничего не ответил, по-прежнему не отводя гневного взора от ее лица.

— Ребекка сказала мне об этом, но я не поверила. — Кэролайн хотела добавить, что Ребекка уверяла ее в ненависти Раффа и к ней как к будущей жене отца, но решила все же промолчать.

— Верьте чему хотите. Это ваше право. — Волк внезапно убрал руки с ее плеч. — Вы сказали, что желаете понять чероки. — Он мрачно усмехнулся и продолжил: — Вы, англичанка и дочь графа! Хорошо же, постарайтесь тогда понять следующее: любое убийство должно быть отмщено, чтобы сохранить гармонию Вселенной. Так считают чероки. Так считают и англичане.

— Вы хотите сказать, что чероки нападали на поселенцев Виргинии, чтобы отомстить им? — Кэролайн протянула к нему руки. — Но за что? И с чего все это началось?

— Я и не знал, что миледи интересуется историей. Кэролайн гордо выпрямилась и нахмурилась в ответ на это саркастическое замечание.

— Я просто хочу понять, что здесь происходит.

— Но все, что здесь происходит, отнюдь не просто, Кэролайн! — Он глубоко вздохнул, его могучая грудь вздымалась. Чувствовалось, что говорит он о давно наболевшем, в голосе его не осталось и тени прежней насмешливости. — Законы, по которым живут и чероки, и англичане, незыблемы и созданы не вчера. Чероки, правду сказать, согласились воевать с племенем шони не потому, что те были союзниками французов и, следовательно, врагами англичан, а в силу давних племенных споров и разногласий. Но мои люди не ожидали, что на них нападут английские колонисты и что губернатор Виргинии назначит награды за их скальпы!

Кэролайн глядела на него не мигая, не в силах поверить сказанному.

— Неужели это правда?

— Да, — коротко ответил Волк и отвернулся.

— Но почему же тогда эти люди не были примерно наказаны, ведь английские законы...

— Созданы лишь на пользу англичан, Кэролайн. — Волк оглянулся на нее через плечо, беря лошадей под уздцы. Кэролайн стояла, не в силах сдвинуться с места, и хмурилась. Слова Раффа точно громом поразили ее. Он продолжал свой рассказ:

— После боя с шони, на пути домой, воины чероки лишились всех припасов. Они ослабели от голода и, чтобы восстановить силы и добраться до своей земли, зарезали несколько коров, пасшихся на лугу. Коровы принадлежали поселенцам. Те пустились в погоню и поубивали многих из воинов. Губернатор обратился к вождям чероки с извинениями, но в письме своем обвинил воинов в тяжком преступлении против поселенцев.

Волк повел лошадей к тропинке, и Кэролайн, подобрав юбки, поспешила за ним.

— Но ведь совершенно очевидно, — проговорила она, догнав его, — что произошло недоразумение. Трагическое, спору нет, но все же именно недоразумение. И если бы разумные, справедливые люди с обеих сторон...

— Но все дело в том, что каждая из сторон упрямо считает свою позицию единственно разумной и справедливой!

Кэролайн протянула руку и дотронулась до его щеки. Она не могла противиться искушению утешить и ободрить его. В конце концов, это всего лишь дружеский жест.