Сердце Черной Пустоши. Книга 3 - [71]

Я захлопала ресницами, замерев с открытым ртом, а повелитель продолжил.

– Бэль… Ах, что это была за женщина!.. Совершенна и необычна, словно не из этого грешного мира. Не обижайся, Элизабет, но ты пока не дотягиваешь до нее, и вряд ли когда дотянешь. Я мог бы оставить Бэль Бранж при дворе, я волен был не отпускать ее от себя, но она… Она рождена была править, рождена была стать королевой. Поэтому я отпустил ее, о чем сожалею до сих пор. Я захотел исправить свою ошибку, но проявил оплошность с твоим отцом… И Бэль случайно погибла. Это самое худшее, Элизабет. Такая женщина, как она… она не должна была погибнуть по глупой, нелепой случайности! Кто угодно, любая из этих придворных куриц, но не она… Бэль была рождена, чтобы быть счастливой и дарить наслаждение… Ты же рождена, чтобы выполнить мою волю.

Окончание речи повелителя было таким грубы и неожиданным, что я, опешив, часто заморгала.

– И поверь мне, ты сделаешь то, зачем рождена, – холодно подытожил повелитель. – В самое ближайшее время.

Внутренности сдавило, но я постаралась спросить, как можно более отстраненным тоном:

– Кого же вы выбрали мне в мужья, ваше величество? Кто, по вашему мнению достаточно силен, умен и предан вам, чтобы встать во главе самого стратегически важного королевства из семи?

– Во главе Пустоши должен стоять маг, – задумчиво проговорил повелитель, и я похолодела, вспомнив слова Ане Ахебак, о том, что мне предстоит союз с магом. – Сильный маг. И у меня есть такой человек. Сильный и умный правитель, чья верность проверена временем. Это мой наместник в Изумрудном Нагорье, герцог Вазис де Луа.

В глазах потемнело, дыхание перекрыл свинцовый ком в горле, сердце замерло, отказываясь верить в услышанное, а я обессиленно осела в кресле, не заботясь о сохранении позы и осанки.

Должно быть, повелитель ждал, когда заговорю, но я потрясенно молчала и потому продолжил говорить сам.

– Когда перестанешь изображать из себя бедную жертвенную овцу, – сказал он, – сумеешь подняться над всеми этими женскими эмоциями, поймешь, что я прав, Элизабет. Еще и будешь благодарить меня. Вазис де Луа – лучший правитель для Черной Пустоши, королевства, которому нужна твердая волевая рука. И он будет лучшим господином тебе, а что до его слабости к молоденьким мальчикам и девочкам, тем лучше.

Повелитель пожал плечами.

– Тебе предстоит как можно быстрее родить наследника, Элизабет. Со временем герцог увидит в тебе то, что сейчас вижу я, и ты займешь достойную женщины нишу в истории.

Я по-прежнему не отвечала, и повелитель раздраженно проговорил:

– Ты долго собираешься молчать и изображать девственность?

– Я отвечу вам вопросом на вопрос, ваше величество, – сказала я, не веря в собственную смелость. – К чему все это представление с настойкой правды и уговорами? Не проще ли будет меня убить?

Повелитель скривился, словно съел лимон.

– Не проще, – ответил он недовольно. – Спасибо незабвенной чете Гриндфолд. И я сейчас не о твоих родителях. Когда по глупости погиб твой отец, отказавшись склониться передо мной и присягнуть дому Свартов и по нелепой случайности погибла Бэль из дома Бранж, кого с королем-изменником связывал брак на крови, твой дядя Оскар Гриндфолд и его жена, твоя тетя Эльвира, одни из самых сильных магов королевств, сделали все, чтобы обезопасить свою племянницу и прямую наследницу трона Изумрудного Нагорья.

– Что сделали дядя и тетя? – дрогнувшим голосом спросила я.

– Прокляли дом Свартов, – просто ответил его величество. – Если на твоей голове дрогнет хоть волосок, сказали они, весь дом Свартов обречен на вымирание. Это проклятие крови, Элизабет, и ты должна знать, что по роду отца очень сильна в магии крови.

Повелитель снова скривился, глядя на меня так, как смотрят на гадкое насекомое.

Пока я не находила, что сказать, обдумывая услышанное, его величество продолжил.

– Была попытка убрать тебя еще ребенком, – процедил он. – Не смотри на меня так, без моего ведома и участия. Жена-дура поплатилась за это головой. Но проклятие вступило в силу. Дом Свартов вымирает. Я потерял всех детей, кроме Карла и Дагрея… Теперь только Дагрея. Сама знаешь, после него мои жены не произвели на свет ни одного живого младенца. От твоего здоровья и благополучия, будь ты проклята, зависит жизнь моего дома.

– Но, – пробормотала я, вжавшись в спинку кресла от неподдельной ненависти, которая прозвучала в словах повелителя. – Любое проклятие можно снять… даже самое сильное… Даже то, что сделано на крови.

– Можно, – хмуро подтвердил его величество. – Оскар и Эльвира подтвердили, что если будет соблюдено основное условие, а именно, ты должна быть здорова и благополучна, проклятие не затронет мой дом… Если же по какой-то причине это произойдет… Ты могла разбить свою бестолковую голову, грохнувшись с этого своего летающего коврика, дура… Если же проклятие вступит в силу, снимет его дитя, рожденное из твоих чресел.

– Дитя? – ахнула я и повелитель скупо кивнул.

– Жаль, что Карл оказался не способен на такую малость, как зачать тебе младенца! – сказал повелитель.

– Он не успел, – чувствуя, как вот-вот хлынут слезы от несправедливости и обиды, ответила я.