Сердце Черной Пустоши. Книга 2 - [40]

Глаза виконта потемнели от гнева. После того, как несколько раз сжал и разжал кулаки, он сказал:

– А он может и не вернуться, леди. Благодарите этого вашего мага.

– Что? Да как вы смеете! Какого еще моего мага? И что значит, может не вернуться?

Смысл слов доходил медленно, но когда осознала их глубину, на меня накатила лавина противоречивых чувств. Я часто заморгала, чувствуя, как щиплет в глазах, а подбородок дергается.

Альре, который до этого молчал, всем своим видом демонстрируя невозмутимость, заговорил.

– Известия неточные, господин виконт, – сказал он. – Едва ли стоило пугать миледи.

– Прошу меня извинить, леди, – произнес де Жерон. – Мы все на взводе из-за событий в Авроре, этого чертового мага и того, что его высочество задерживается.

– Но сегодня, – пробормотала я и осеклась, когда услышала, как предательски дрожит голос.

– Еще раз прошу меня извинить, леди, – тихо проговорил виконт, и, развернувшись, удалился быстрым шагом.

К своему позору я всхлипнула. После вытерла глаза тыльной стороной ладони и вспомнила, что забыла надеть блокирующие магию перчатки. Это понимание доконало окончательно и я, закрыв лицо ладонями, принялась сотрясаться от рыданий.

Не знаю, сколько длилась истерика, но когда чья-то рука услужливо протянула платок, подняв его к самому лицу, она прекратилась также быстро, как началась. Я приняла платок у управляющего и шумно высморкалась, после чего разревелась еще пуще.

Рыдая, я не прекращала повторять:

– Простите, простите, простите… Вы не должны были видеть этого, простите, простите…

– Я повидал, будучи управляющим этим замком такого, что вы, принцесса, вряд ли найдете, чем меня удивить, – серьезно сообщил Альре.

Я снова высморкалась, затем скомкала вымокший платок и принялась вытирать слезы.

Альре тут же протянул мне другой, чистый, а этот спрятал неуловимым движением в нагрудный карман так ловко, словно показывал фокус.

Я вытерла щеки и, продолжая вздрагивать от рыданий, заговорила невпопад:

– Но виконт… А я… Простите… Я не хотела ничего дурного.

– Я на вашей стороне, миледи, – заверил меня управляющий. – Я тоже считаю, что нельзя выносить приговор или обвинение человеку, не удосужившись сделать все, чтобы убедится в его вине. Или невиновности.

– Вы в самом деле так считаете? – спросила я гнусавым голосом и закрыла рот платком, когда икнула.

– Именно так, миледи, – ответил управляющий. – И я скажу вам больше: его высочество тоже считает так, иначе в народе не прозвали бы его Мудрым. Но виконта тоже можно понять, принцесса. Он привязан к принцу и предан ему верностью цепного пса. Извините за грубость сравнения, миледи, но оно уместно.

– Ему подходит, – буркнула я, успокаиваясь.

Альре хмыкнул, забрал у меня второй вымокший платок и протянул третий.

Я благодарно кивнула и хотела пошутить, уж не маг ли он часом, но вспомнила, как к магам относятся в Пустоши и осеклась.

– А Черный принц, – пробормотала я и осеклась. – То есть, его высочество… Виконт сказал, что…

– Господин виконт сильно преувеличил, – заверил меня Альре. – Мы получили вести из Авроры, вторжение удалось подавить. Есть потери… Сравнительно небольшие. Но ни среди убитых, ни среди раненых его высочества нет.

– То есть… принц пропал? – севшим голосом спросила я, ощущая, как противоречивые чувства снова начинают рвать изнутри.

– Не волнуйтесь, миледи. – поспешно произнес Альре. – Его высочество выходил живым из таких переделок, что нам с вами и присниться не может. Уверен, вскоре мы узнаем объяснение его исчезновению.

Я постаралась привести дыхание в норму, но воздух поступал в легкие только маленькими и рваными порциями, и, как назло, застрочило сердце.

Альре хмуро взглянул на меня и спросил с участием:

– Может, вы хотели бы поздороваться с Мириам? Они с Диларионом играют в парке.

Я кивнула, чувствуя, как при мысли о питомце стало чуть легче, а еще, как горят от слез щеки и губы.

– В таком виде не хочется возвращаться в замок, – ответила я, кивая. – Не хотелось бы давать пищу для сплетен.

Альре нахмурился.

– У нас с этим строго, принцесса, – сказал он. – Если замечен в злословии в адрес господ, или хотя бы пересказывании виденного или слышанного – полный расчет и ищи себе новое место службы.

– Сурово, – вздохнула я.

– Действенно, – отрезал Альре и в этот момент напомнил Весельчака Роджера, когда тот говорил о капитане Сэме и морских нравах.

Стоило Мириам увидеть нас, как она с радостным визгом бросилась навстречу. Диларион опередил новую подругу, с размаху приземлившись на плечо и облизав раздвоенным языком соленую щеку. Я ощутила тонкую струйку силы, которую питомец отважно выстроил ко мне, и сердце защемило от нежности и благодарности малышу.

Девочка же застыла прямо передо мной, не добежав двух шагов. Вглядевшись в лицо, Мириам произнесла обличительно:

– Ты плакала.

Я криво усмехнулась, не зная, что ответить на такое прямолинейное заявление.

– Распоряжусь, чтобы подали успокоительный отвар и какао для юной леди, – сказал Альре.

– Мне тоже какао, – попросила я. – И сахара побольше, пожалуйста.

– И мне! – возопил ребенок.

– Слушаюсь, леди, – церемонно поклонившись, сказал Альре и подмигнул Мириам, отчего та покраснела, как взрослая барышня.