Сердца кристальные россыпи - [8]

Я помню детство: шорохи сирени,

И яблоки срываются в саду,

И вот сажусь к отцу я на колени,

О рыбаке и рыбке сказку жду.

* * *

На каштанах свечи оплыли,

Белым воском землю покрыли.

Мне б из мягкого воска фигурки

Детворе на забаву лепить…

Городские мои переулки,

Хорошо в одиночку бродить!

Вспомнил я, как на службе, в казарме

В час, когда батальон крепко спал,

Пел о доле народа Кобзарь мне,

В снах тревожных слезу высекал.

А когда мы шагали на стрельбы,

Стих есенинский душу мне рвал,

И склонялись молитвенно вербы,

И в лесу соловей ликовал.

* * *

Мне шахту не судить бы строго,

Умерив беспокойства пыл.

Но лёгкие в её чертогах

Я пылью угольной забил.

От сквозняков тех бесноватых

Порой так скрутит, что Бог весть

Какие выпалишь слова ты,

Когда тебе ни встать, ни сесть.

Томительна жара дневная,

Но после бани – не беда!

С волос, прохладой обдавая,

Стекает струйками вода.

Я расстегну свою рубашку.

Как дышится легко, свежо!

Подсолнух рыжую мордашку

Подставил солнцу – хорошо!

Мозолиста ладонь Донбасса.

Характер крут, но что с того!

Как ни было б, но жизни трасса

Всё ж пролегла через него.

* * *

Шагал, я помню, после смены,

Усталость с плеч смахнув небрежно,

И кто такие бизнесмены,

Я знал из фильмов зарубежных.

И я совсем не разбирался

В интригах властвующих кланов,

Я шёл и солнцу улыбался,

Что грело чашечки тюльпанов.

Судьбу не клял, не ныл, не клянчил,

Был полон силы и терпенья.

Теперь же безысходность клячей

Плетётся следом мёртвой тенью.

* * *

В суете снежинок вольных

Хорошо – такой покой!

Радуюсь аллее хвойной

В сутолоке городской.

Кто мне город – друг иль недруг?

Весь в заботах люд снуёт.

Отдаю снежинки ветру —

Пусть кварталы занесёт.

Между каменных громадин

Так сильна метели власть!

Вот она, окрепнув за день,

Ночь утюжить принялась.

* * *

Надоумил же Бог маму выбрать созвездие Рыбы.

Март душою оттаял, а улицы сырость насытила.

И когда я родился и в мир неожиданно прибыл,

Так орал я, что матушка белого света не взвидела.

И когда я кричал, кто-то выдохнул: «Вот вам и агнец!»

И родня онемела, стояла отчаянно грустная,

И врачи удивлялись, не в силах поставить диагноз:

Было им невдомёк, что при родах ребро моё хрустнуло.

Я никак не пойму, отчего мне припомнилось детство,

Отчего я вздохнул и взъерошил волос серебро.

Помню, что через год умер вождь наш, учитель и деспот,

Я уже не рыдал, и болеть перестало ребро.

* * *

Я шёл, а снег сверкал до рези,

До слепоты в глазах сверкал.

Я раньше так о счастье грезил,

Так высоко в мечтах витал.

Прошло. До капли душу выжал.

И, горбясь над строкой своей,

Ни смысла жизни я не вижу,

Не верю в искренность друзей.

Уже висок посеребрённый,

И, может, в церкви недруг мой

Поставит свечку пред иконой

За упокой души живой.

* * *

Влажный ветер в дом влетел внезапно.

Шелестел за форточкою дождь.

Словно бы черёмуха, озябнув,

Волосы твои струили дрожь.

Свет забрезжил. Ночь была в распаде.

Ты спала в объятиях моих.

И твои я пряди брал и гладил,

Целовал и окунался в них.

* * *

В закатных блесках алых

Пейзажем я увлёкся —

Фантазией фиалок

И фейерверком флоксов.

Забилось сердце счастьем —

Я восхищён цветами,

И словно стал причастен

К разгадке вечной тайны.

* * *

Стрижи, как метеоры,

По сини проносились.

На клумбе матиолы

Сиренево кустились.

Закат пылал над крышей,

И клён стоял в раздумье,

И я невольно слышал,

Как шепчутся петуньи.

Цветы так чудно пахнут,

Что месяц рад пролиться

Лучом на пёстрый бархат

Роскошных чернобривцев.

* * *

После долгого дождя

И строптивых струй

Сад, сверкая и блестя,

Расплескал листву.

Взгляд мой в розах утонул,

Стал я сам не свой,

Будто в грудь меня толкнул

Розовый прибой.

* * *

Молния сделала снимок

Под громовые удары,

Ливень ногами босыми

Шлёпал по тротуару.

Грозы ночные лета,

Листьев глухое рыданье,

И тополей силуэты

Что-то скрывали втайне.

* * *

Луну и звёзды дождь до блеска вымыл,

И сад не спит, сиянием облит.

О, властвуй, лунный свет неуловимый,

И озаряй гранит могильных плит.

В душе надежд несбывшихся руины.

Цветеньем буйным строки оплету.

Когда умру, пусть лунный свет лавиной

Обрушится и на мою плиту.

* * *

Ах, голова моя седая!

Волнистый чуб на лоб спадал.

Я столько боли испытал,

Стихами душу истязая.

И если в творческом пылу

Я задохнусь по воле Божьей,

Упасть бы, где цветов побольше,

У белых яблонь на балу.

* * *

Ты солнечный свет! Я ослеп…

Родная, цари на престоле!

Не зря убегаю я в степь

От счастья рыдать на просторе;

Цветами дышать, как тобой;

Чудачить, обняв разноцветье.

О, жаворонок, запой —

Пусть песню подарит ей ветер!

* * *

Он в юность мою со стихами

Ворвался, беспечный такой,

Как свежего ветра дыханье,

Как ливень весенний с грозой.

И я по-иному увидел

Свой дом, и свой двор, и свой сад:

На клёне – зелёный свитер,

На яблоне – белый наряд.

И стали стихи мне спасеньем,

И жизнь на земле дорога,

Как звонкое имя Есенин,

Его золотая строка.

.

* * *

Отец мой тает на глазах.

А был он сильным и красивым.

И сердце сковывает страх:

Как быстро покидают силы!

Живи, отец, живи, живи!

Ему обузой быть неловко.

Уже не сшить рубцы и швы —

Трещит прожитых лет шнуровка.

Он слепнет. Как слепым ходить,

Выплакивать кому-то душу?

Пластинку будет заводить

И в День Победы песни слушать.

* * *

К монументу приду в День Победы

И у вечного стану огня.

О войне будут песни пропеты,

И гармонь растревожит меня.