Сердца четырех. Жила-была старуха - [93]

— Я говорил вам, миссис Поттс, — визгливо начал доктор Иннис.

— Заткнитесь, Иннис!

Старуха разразилась бранью. Все молча ждали, пока она утихнет.

Наконец миссис Поттс замолчала. Она взяла с тумбочки лист бумаги, издала челюстями клацающий звук, нацарапала карандашом какой-то значок и только после этого посмотрела на них.

— Что нужно мужчинам в моей спальне?

— Кое-какие вопросы к вам, миссис Поттс… — сказал инспектор.

— Я полагаю, что могу быть избавлена от них. Чарли!

— Да, миссис Поттс?

Она протянула ему бумагу.

— Сейчас же займитесь этим.

— Вы хотите… — удивился адвокат, пробежав ее глазами.

— Что, там непонятно написано?

— Понятно, миссис Поттс, но…

— Так что я должна вам объяснить? Вы обязаны следовать приказу!

— Но я не стану, миссис Поттс, — запротестовал Пакстон. — Это афера!

— Мой сын Роберт был вице-президентом фирмы. Его убийство и скандал, которого я пыталась избежать, — голос ее звучал ожесточенно, — грозит фирме крахом. Единственное средство избежать этого — продать акции. Начните с восьмидесяти четырех долларов утром, а когда цена упадет до семидесяти двух, скупите все обратно.

Пакстон, потрясенный, молчал.

— Чего вы стоите? — завизжала миссис Поттс. — Вы слышали, что я сказала? Идите и позвоните моим маклерам!

Проходя мимо Эллери, адвокат шепнул:

— Какова цена этой матери, а? Использует смерть сына, чтобы нажить несколько миллионов!

Доктор Иннис подошел к старухе, проверил пульс и покачал головой.

— Теперь вы готовы, мадам? — спросил инспектор.

— Да. Не тяните.

Глаза инспектора блеснули.

— Миссис Поттс, — сказал он, — знаете ли вы, что я могу посадить вас за решетку за попытку убийства сержанта?

— О, да, — кивнула миссис Поттс. — Но вы не сделаете этого. Все вы проныры и взяточники.

— Миссис Поттс!

— Заткнитесь! Сколько вы возьмете за то, чтобы объявить моего сына убитым случайно?

Эллери кашлянул, с удовольствием наблюдая за своим отцом. Инспектор рассмеялся.

— Вы шикарно играете в покер, миссис Поттс. Попытаемся понять друг друга. У меня все карты на руках, и вы об этом знаете. Мы можем действовать либо сообща, либо врозь. Но вы не можете помешать мне разгадать то, что я хочу.

Старуха посмотрела на него. Он выдержал ее взгляд.

— Что вы хотите узнать? — спросила миссис Поттс.

— Я хочу знать, — медленно отозвался инспектор, — каково ваше завещание.

Эллери насторожился.

— Я не могу рассказать вам об этом, если вы не пообещаете, что ни слова об этом не попадет в газеты.

— Это я вам обещаю.

— А вы, молодой человек? Ведь вы его сын?

Эллери кивнул.

— В моем завещании три пункта, — холодно сказала миссис Поттс. — Первое: все мое состояние остается пережившим меня детям. Оно делится поровну. Второе: мой муж Стефен в разделе не участвует. Ни в разделе основного имущества, ни в разделе доходов. Он не получит ни цента. — Ее челюсти лязгнули. — Я содержала его и Гоча более тридцати лет. Этого достаточно.

— Продолжайте, миссис Поттс.

— Третье: я президент совета директоров «Поттс Шу компани». После моей смерти совет изберет нового президента. Совет должен состоять из всех моих детей, и я специально требую, чтобы Симон Андерхилл, заведующий производством, тоже имел право голоса. Мое слово было законом при жизни, — прибавила миссис Поттс, — и я хочу, чтобы так было и после моей смерти. Это все, джентльмены. Теперь уходите.

— Необычайная женщина, — пробормотал Эллери, когда они вышли из спальни.

— Это не для копов, — вздохнул его отец. — Это для психиатров.

Навстречу им попался Чарли Пакстон.

— Доктор Иннис с ней? — спросил адвокат.

— Да. У него большой гонорар?

— О, этот хитрец получает неплохо.

— Старуха рассказала нам о своем завещании, — пробормотал инспектор.

— Отец ее обработал, — усмехнулся Эллери. — Кстати, где хранится завещание?

— Вместе с другими бумагами в спальне.

— Давно оно составлено?

— Нет, недавно. У нас было много споров из-за многочисленных инструкций. Я хотел составить завещание без них, но миссис Поттс не согласилась.

— Она сказала, что не оставляет своему мужу ни цента, — сказал инспектор. — Верно ли это? Я всегда считал, что это невозможно.

— Нет, закон такое разрешает, — ответил адвокат.

— Почему отец Шейлы лишен наследства? — поинтересовался Эллери.

Пакстон вздохнул.

— Хотя Корнелия Поттс и вышла замуж за Стефена Брента, он никогда не был и не будет ее компаньоном, а дело для нее — превыше всего. Откуда, по-вашему, у Тэрлоу такое болезненное почтение к имени? Это мать заморочила ему голову подобными глупостями. — Пакстон вздохнул. — По самым грубым подсчетам, после уплаты налогов и всего прочего наследство миссис Поттс составит около тридцати миллионов долларов.

Эллери присвистнул.

— Но это значит, — сказал инспектор, — что на каждого из шести детей приходилось по пять миллионов?

— А со смертью Роберта осталось пять наследников, — добавил Эллери.

— Да, убийство Роберта прибавило каждому из наследников по миллиону, — инспектор потер руки. — Итак, кого мы можем подозревать? Луэллу, Горация и Мака…

— Миссис Поттс, ее муженек и майор Гоч тоже имели возможность подменить патрон, — вставил Эллери.

Инспектор усмехнулся.

— Верно. И старуха — первая. Видит Бог, я никогда бы не подумал, что мать может убить сына, но в этой семье все возможно.