Сердца четырёх - [57]

Эллери хмуро смотрел ей вслед. Когда она скрылась за углом, он закрыл дверь и упал в кресло.

Интересно, подумал он, какое наказание положено за погубленную любовь.

Глава 17 «ЛЮБОВНЫЕ ТАНЦЫ»

Мистер Квин сидел в костюмерной Тая и размышлял. Он сидел и размышлял довольно долго. Во многих отношениях дела складывались удовлетворительно; да, вполне удовлетворительно. Однако в одном важном пункте все было плохо, причем в самом важном.

Вечная история, подумал он. Нашел орех, а расколоть нечем. Неужели ничего нельзя поделать, кроме как ждать? Нет, старина, думай.

И мистер Квин думал. Прошел час и другой, он все еще был погружен в свои мысли, и все без толку. Он поднялся с кресла и, чтобы размять задеревеневшие мышцы, походил по комнате. Дело сложилось. Вот оно, перед ним, гладенькое, сияющее — но как желе. Проблема, которую он не мог решить, — это как взять его в ладони и не упустить между пальцами, не разрушить, не превратить в месиво.

В надежде на вдохновение Эллери ушел со студии, поймал такси и вернулся в отель. Позвонил из номера дежурному, попросил подогнать его машину к входу в отель. А пока что собрал всю свою коллекцию конвертов с картами и положил их под крышку машинки Джона Ройла.

И в этот момент зазвонил телефон.

— Квин? — рявкнул инспектор Глюк. — Немедленно ко мне в управление! Немедленно! Слышишь?

— Как же не слышать. Но быстро не получится.

— Никаких отговорок! Ноги в руки и ко мне!

— Ммм... Пижаму и зубную щетку брать?

— Эх, посадить бы тебя в каталажку! Живо ко мне!

— Вообще-то я и так собирался...

— Даю тебе полчаса, и ни минуты больше! — прорычал Глюк и повесил трубку.

Эллери поморщился, тяжело вздохнул, защелкнул замок на пишущей машинке и вышел из номера. Внизу ждала его машина. Он сел и поехал в центральную часть города.

— Ну что? — спросил мистер Квин ровно полчаса спустя.

Глюк сидел за столом, играя желваками, и пыхтел от обиды и раздражения.

— Что у тебя там? — указав на пишущую машинку, громыхнул Глюк.

— Я первый спросил.

— Садись и не умничай. Ты читал Паулу Перис?

— Нет.

— Ты что, читать не умеешь или наши газеты для тебя — не тот уровень? Ну как же, ты ведь у нас литератор!

— Как я понимаю, тебя пободаться тянет? А я-то так тебя люблю, родной, готов даже поделиться наболевшим. Ну давай колись, что тебя так разбирает?

Глюк швырнул в Эллери сложенной газетой. Он поймал ее и прочел отчеркнутый красным карандашом абзац.

— Ну, что имеешь сказать в свое оправдание? — спросил его инспектор.

— Скажу, что она просто великолепна, — устремив в бесконечность затуманенный взор, откликнулся Эллери. — О, Паула, дама сердца моего. И умна! Глюк, признайся честно: ты когда-нибудь еще встречал женщину, в которой бы с таким совершенством сочетались интеллект, красота и обаяние?

Инспектор шарахнул кулаком по столу, что-то там запрыгало и задребезжало.

— Ах ты умник мой! Вы меня с ума сведете, ты и эта зараза газетчица! Не хотел тебе говорить, но, прочитав эту статью, я готов был выписать орден на твой арест. Можешь мне поверить. Все к тому идет.

— Ищешь козла отпущения? — сочувственно покачал головой Эллери.

— Собрал все письма! Всю неделю водит меня за нос! Изображает сыщика из Главного управления!

— Быстро работаешь, — восхитился Квин. — А Паула всего-то и написала, что Блит Стюарт получала анонимки, посланные через службу почтовых услуг. Отличная работа, Глюк.

— Что ты меня по головке гладишь! У нас всего одна такая контора. И этот Льюси только что был у меня на ковре и все выложил. Я тебя опознал по описанию. Вдобавок ты оставил ему свое имя и телефон в отеле. А двое других — это Тай Ройл и Лью Баском, по описанию Льюси.

— Прекрасно.

— Я обыскал дом Стюарта, писем там нет, значит, они у тебя. — От обиды Глюк чуть не заплакал. — Как подумаешь, что ты хотел провести меня на такой вшивоте... — Он вдруг вскочил и заорал: — Ну, давай раскошеливайся!

Эллери наморщил лоб:

— Все-таки неизбежность попадания всех наших секретов в колонку Паулы Перис начинает меня доставать.

— А мне плевать! — Глюк перешел на визг. — Я даже не стал звонить ей утром! Все без толку. Послушай, Квин, ты отдашь мне эти письма или посадить тебя за решетку?

— А-а, письма, — протянул Эллери и постучал по футляру, зажатому в ногах. — Да здесь они. И карты, и машинка, на которой этот мерзавец напечатал таблицу значений и свое письмо в почтовую контору.

Глюк оторопел:

— Карты? Таблица? Пишущая машинка? Чья машинка?

— Джона Ройла.

Инспектор плюхнулся в кресло и поиграл бровями.

— Хорошо. — Он даже причмокнул. — Ну а теперь выкладывай все. Я, как-никак, возглавляю отдел по расследованию убийств. Облегчи мне работу. Окажи содействие. Давай выкладывай!

И Квин стал выкладывать, посмеиваясь про себя. Он начал издалека, с самого начала, с того момента, как, будучи в доме Джона Ройла, получил первые две карты из собственных рук Блит Стюарт, а закончил письмами, полученными Бонни.

Инспектор слушал, злобно поглядывая на машинку, таблицы, конверты, карты...

— Я выяснил, что адреса на конвертах, полученных Бонни, напечатаны на машинке Тая Ройла, и на этом закончил. Честно, Глюк, я как раз собирался к тебе со всем этим делом. Но ты своим телефонным звонком меня опередил.