Сербский закат - [27]

Уже наступало утро и было достаточно светло. У лежавшего у ног Аса молодого парня стекленели и мутнели глаза, жизнь медленно покидала тело. Война из «киношной» и почти дурашливой превращалась в реальную. Смерть показала ему свое лицо — белое лицо с остекленевшими глазами. Шутки кончились. Воюем всерьез.

Ас оглянулся — малозаметная тропинка, вытоптанная ногами нескольких человек, уходила змейкой вверх. Оттуда уже нет возврата.

После этого боя казачье подразделение переместилось примерно на три километра к югу вплотную к Кочиерам. Между казачьими окопами и рекой простиралось поле. Новая линия фронта проходила недалеко от статуи гипсового пионера со знаменем и трубою. Кто-то шутки ради обрядил его в старую шинель.

Подошедший к статуе казак прочел памятную табличку: «Здесь проходила линия фронта в 194… году.»

— Не… Надо было написать что-нибудь вроде «Здесь была, проходит и будет проходить линия фронта. Ни шагу назад!»

— А зачем одели в шинель?

— А шоб не мерз…

К тому времени гипсовое знамя в руках изваяния казаки отломали и закрепили флаг Войска Донского. Пули и осколки вскоре оставили от пионера только ноги. Вообще-то Донское знамя по цвету напоминает молдавское, так что кто именно палил по пионеру, сказать трудно.

Несколько дней казаки провели на этой позиции. Ряды их таяли по мере того, как многие уезжали домой. В окопах приходилось сидеть повахтенно (три вахты в сутки), отходя на отдых в базу — казарму батальона ВВ на территории бывшего лечебно-трудового профилактория.

Кормили казаков хорошо — если бы не было кощунством, я бы сказал «на убой». Больших пьянок они не устраивали. Но когда прибыл новый командир, то первым делом заорал: «Суки!.. Пьяницы!.. Ну, казачья вольница, я вас научу дисциплине!» И потом только представился, молодцевато щелкнув каблуками: «Есаул Бойко!» Был он коренаст, небольшого роста, с длинными вислыми усами. Этакий Тарас Бульба, но в галифе и френче, сплошь увешанном крестами и медалями.

Тогда Асу дали новую койку в казарме. Сев на нее, Сашка открыл тумбочку и обнаружил там документы на имя Анатолия Шкуро.

— Классная фамилия. Знаменитая. А где ж сам казак?

— Да тут где-то в середине марта их группа пошла на диверсию. Румыны засели в Доме Культуры в Кочиерах… Проводник вывел хлопцев вроде как прямо на засаду опоновцев. Ну и четверых казаков, царство им небесное, убили, а Толик попал в плен. Не завидую — сейчас ему там, поди, шкуру сдирают… Он был командиром группы, — объяснил сосед.

— А что, проводник был предателем?

— Да нет, его тоже убили. По глупости хлопцы сгинули. Мы несколько раз пытались вытащить тела. Румыны их отдавать не хотели… — закурив, одетый в «афганку» казак рассказал Асу, как они рванули тогда в Кочиеры за телами товарищей на старом МТЛБ — гусеничном артиллерийском тягаче с тонкой, «комариной» броней и одним пулеметом на борту. Да и тот, как назло, заклинило, когда тягач, ворвавшись в село, как бешеный крутился по улицам под огнем румын. — Едва назад вырвались, посмотрели — тягач весь покоцан, так что пора в ремонт. Чудом все остались живы.

— Как же повезло?

— Да все пули пошли под углом, ни одна не ударила прямо в борт. А тут как раз Гену Котова контузило. О, то толковый командир! С нами ездил на тягаче. Пуля вошла под каску, но как-то так — не пробила ее, сделала полный оборот и вышла. Но узнавать он нас перестал, увезли в госпиталь — в Новочеркасск.

В конце марта не вернулась с задания еще одна разведгруппа — пропало без вести трое казаков.

СЧЕТ ОТКРЫТ.

В течение апреля Ас навещал село дважды. Первый раз он вместе с казаком Василием ночью пошел в разведку. Сам взял чужой рожок и не проверил его. Когда Ас выпустил длинную очередь, выяснилось, что все патроны в рожке трассеры. Их засек молдавский пост и открыл стрельбу из пулемета. Тяжелые трассирующие пули ПК, способные рвать броню бэтээров, били по земляному валу, впиваясь над самой головой Аса. Ха, погуляли. Уходить на свои позиции пришлось ползком.

В другой раз группа добровольцев навестила Кочиеры затемно в поисках самогонки. Правда, вышла только лишь дивная прогулка весенней звездной ночью по селу — в дома заходить не отважились. Но вдруг скрипнула дверь одной из хат. Притаились. Тишина. Слышны лишь бешеные удары собственного сердца, которые, кажется, слышны за версту. Вышел мужчина. И то ли стал поправлять висевший у него на плече автомат, то ли снимать его — почуяв неладное, но его движения стали роковыми. Ас, сидевший на корточках возле плетня, выпустил в мужика метров с десяти полрожка из АКСУ. Тот свалился замертво, мешком, без всяких криков и агонии. Все рванулись в другую сторону от убитого, а Ас подошел к трупу и присел. Увы, одна из пуль разбила коробку автомата мертвеца, приведя оружие в негодность, и Ас лихорадочно отстегнул от него рожок. Трофей так и не пригодился: ведь приднестровцы с казаками были вооружены новыми автоматами калибра 5.45 мм, а румын воевал с «Калашниковым» в 7.62 мм (Made in Romania).

Кицканы

В конце апреля Александр уехал в Москву и вернулся примерно через месяц, в конце мая 1992 года. В поезде на Одессу Ас ехал с молдаванами, которые рассказывали жуткие истории о зверствах приднестровцев и при этом косились на Сашин рюкзак, из которого торчала зеленая фуражка.