Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества - [2]

Оттуда, где нелегко добиться справедливости, Генерал во всеуслышание заявляет, что будет жить за победу правды, чести и достоинства сербского народа!

Автор.

Белград, праздник Введения во храм Богородицы.

4 декабря 2012 г.

Начало войны в Боснии и Герцеговине

Свидетельство автора, Сараево, февраль-март 1992 г.

Сараево в те дни накануне референдума было похоже на живой маятник, заряженный такой силой зеленого самосознания, что, перейдя свое максимальное отклонение на противоположной стороне, казалось, он должен взорваться отрицательной частью своего существа с пагубными последствиями и для себя, и прежде всего для противника, на которого был нацелен. А этим противником были в первую очередь те, чьи национальности начинались не на букву «м», а особенно сербы. Зелёный коридор[1] уже давно пустил корни в этом городе. Опора мусульманского исламского джихада, окрашенного в зеленый цвет и украшенного лилиями, уже длительное время находится в Рашской области в Сербии. Высветила эту опору возникающая, набухающая агрессией Партия демократического действия во главе с Алией Изетбеговичем.

В первое утро в Сараево я испуганно вскочила с постели, разбуженная каким-то совсем для меня незнакомым звуком, пронзительным и неукоснительным. Это сараевские муллы громогласно будили своих верующих для свершения молитвы, а неверующих — чтобы вызвать страх. Накануне референдума и во время прохождения этого так называемого народного волеизъявления о своем будущем эти молитвы сопровождались громоподобной музыкой и подходящими к случаю песнями, которые неслись из уличных репродукторов, установленных в центре Сараево. И этот гвалт продолжался до позднего вечера, до 23 часов. Европейские наблюдатели были несколько удивлены, но достаточно посвящены в существо дела, поэтому им эта громкая декларация «демократической» акции не мешала проявить заботу о планируемых результатах «голосования» народа Боснии и Герцеговины.

Через день после референдума, после тенденциозных заявлений и надменного поведения мусульманских политиков во главе с творцом боснийской версии Исламской декларации Алией Изетбеговичем, после убийства серба на свадьбе на Башчаршии и ранения священника, преступления, совершенного только из-за того, что в Сараево затрепетал сербский флаг — в одно мгновение я сильнее всего услышала шум Миляцки. Я остановилась на мосту Таврило Принципа возле здания Командования ЮНА[2] (Югославской народной армии) сараевского военного округа. Все чаще слышались выстрелы на многочисленных баррикадах, воздвигнутых в Сараево.

Вечером на следующий день после постыдного референдума, этой попытки унизить сербский народ, референдума, который руководители джихадовской Партии демократического действия назвали «историческим», от гостиницы «Холидей Инн» до аэродрома мы проехали в колонне автобусов через девять баррикад. Каждую баррикаду охраняли зловещие вооруженные люди. Мне показалось, что под черными вязаными шапками скрывалась мусульманская охрана. Если бы во главе нашей колонны машин, которая везла на сараевский аэродром последних гражданских пассажиров, не было представителей ЮНА, а также людей в белых маскировочных униформах, представляющих международные вооруженные миротворческие силы (кажется, возглавлял их офицер Конан-Дойл), то той ночью мы не смогли бы выбраться из раскаленного Сараево.

А если бы я получила задание от какой-либо белградской редакции освещать дальнейшие события в Сараево, то кто знает, когда бы я вообще вернулась в Белград…

… И вот теперь, когда я глубокой ночью с 3 на 4 марта в Белграде перебираю записи минувших сараевских дней, то со всей тяжестью безнадежности и опасности наваливаются на меня новые сообщения по радио о мобилизации мусульман, которую объявил Алия Изетбегович, следуя праву и духу своей «Мусульманской декларации». Не заставляют себя ждать и вести о подготовке контрударов сербов под руководством Караджича. Нетрудно предугадать вооруженное столкновение. А где же при этом ЮНА?

Когда я в те дни была в Сараево, интенсивно впитывая информацию и атмосферу, то получила неизгладимое впечатление, что зеленый цвет ислама и черная краска усташества заставили сербов согнуться. Очевидно, позвоночник у них согнулся как пружина, и выпрямился только тогда, когда раздались выстрелы на Башчаршии. Кого заденут эти отпущенные рычаги — покажут уже следующие дни, свидетелями которых мы станем. И — будем остерегаться.

Так же как в Белграде я раньше других читаю загребский «Виесник», чтобы знать, что нас ожидает оттуда, так и в Сараево я внимательно читала газеты такого же толка: «Слободна Босна», «Муслимански глас», «Герцег-Босна». В передовой статье «хорватского информационно-политического еженедельника» «Герцег-Босна» содержалось характерное предостережение: «Неудобство референдума только в том, что эхо его последнего слога: ДУМ-ДУМ!»

«Слободна Босна» накануне референдума начала публиковать статьи, в которых не скрывалось стремление нового, суверенного, независимого от Югославии государства создать свою боснийскую, точнее, мусульманскую, армию. Была опубликована даже схематическая структура новой армии. Армии Алии. Одновременно заместители председателя правительства начали колесить по миру и заявлять, что ЮНА после референдума должна быть выведена за пределы территории их государства… Генерал Куканяц