Сербия о себе - [50]

4. Рейтинг войны на Западе постепенно падал, особенно в США, где это снижение составило 10%, следовательно, количество сторонников и противников практически сравнялось. Поскольку президент Билл Клинтон слывет человеком, принимающим решения, ориентируясь на общественное мнение, то движение рейтинга по нисходящей могло стать причиной отсрочки капитуляции, так как ослабление общественной поддержки войны в Соединенных Штатах и других странах, вероятно, привело к известному смягчению позиции правительств этих стран и к готовности пойти на компромисс ради скорейшего завершения военного конфликта.

Доводы в пользу капитуляции

С другой стороны, существуют доводы в пользу капитуляции:

1. Россия раскрыла карты и дала понять, что согласна с основными требованиями НАТО. Некоторые это называют предательством России по отношению к Сербии, но я бы не стал заходить так далеко. Россия с ее катастрофичной экономической ситуацией и слабой армией поняла, что должна пойти на унижение и присоединиться к Западу, блюдя прежде всего собственные финансовые и политические интересы. Единственную реальную российскую угрозу, ядерное оружие, нельзя было реализовать. А предшествующая воинственная российская риторика по преимуществу предназначалась для настроенной против НАТО российской общественности. Милошевич здесь тоже сыграл свою роль, долгое время негативно относясь к Б.Н. Ельцину (поддержка путча в 1991 г., дипломатическая ориентация на США и пренебрежительное отношение к России, искренняя дружба с противниками Ельцина, коммунистами и националистами), что, конечно, не могло привлечь российского президента на сторону Сербии.

Окончательное решение принял Ельцин, а исполнил Черномырдин. Согласно некоторым источникам, в ночь с 1 на 2 июня Ельцин приказал Черномырдину выжать из западных партнеров все что можно, но быстро закончить переговоры с тем, чтобы на предстоящем саммите лидеров Большой восьмерки получить гарантии займов Международного валютного фонда. Черномырдин послушался и, столкнувшись с непреклонностью Запада, согласился со всеми требованиями НАТО.

Когда Россия отвернулась от Сербии, стратегически для Милошевича игра была проиграна. Не имея ни единого союзника, который мог бы оказать политическую, а в определенных ситуациях и военную поддержку, Сербия не имела и шансов, несмотря на ее упорство и жертвы.

2. Милошевич, согласно широкому мнению и информации, которую я не могу проверить, за предыдущие несколько недель перенес два инсульта и, вероятно, пошел на уступки из страха смерти.

3. В течение недели перед 3 июня наносились бомбовые удары по электроэнергетической сети, оставляя практически всю Сербию без электроэнергии. Можно предположить, что НАТО открыто пригрозило бомбардировками полностью уничтожить сеть и надолго лишить Сербию электричества. Это остановило бы экономическую деятельность и весьма осложнило жизнь граждан. Однако этот момент спорен: 1) сомнительно, чтобы НАТО осмелилось это сделать, так как западная общественность проявила особую чувствительность к страданиям мирного населения; 2) сомнительно, чтобы это могло привести к стремительному упадку духа сербов.

Слободан Милошевич и Хавьер Солана, генсек НАТО

4. Причиной могло стать и то, что Милошевич опасался наземной операции. Не только из-за страданий народа и страны, но и из-за возможности входа иностранных войск в Белград и падения его режима. Так, лондонская газета The Observer (18 июля) после восемнадцатимесячного расследования и бесед с высшими военными чинами британской армии сделала вывод, что угроза наземного вторжения была решающим фактором. Военные специалисты Британии и США за три дня до капитуляции завершили план вторжения, названный «В-minus», предусматривавший участие 170 тысяч военнослужащих и выдвижение с территории Албании в середине сентября. Очевидно, Милошевич узнал об этом плане и немедленно сдался. Похожий резонанс появился и позднее (Иво Далдер из Брукингса: New York Times, 7 ноября).

Последнее соображение кажется мне не до конца убедительным. Завершение некоего плана еще не означает, что он будет принят и осуществлен. Пентагон эта идея не воодушевляла, и вопрос был в том, как ее воспримет Конгресс США. У Милошевича было достаточно времени. Он мог капитулировать и позднее, после принятия плана.

Наконец, открытым остается вопрос, был ли бы принят план наземного вторжения. На Западе в течение всего военного конфликта шла дискуссия о наземной операции как средстве его разрешения, ибо многие считали, что воздушные удары не принесут желаемого успеха. Однако сторонники вторжения не принимали во внимание многочисленные и серьезные препятствия. Прежде всего, 1) среди союзников не было согласия относительно этой операции, а НАТО функционирует по принципу единогласия. Американский министр обороны Уильям Коэн 28 мая сказал, что консенсуса относительно проведения наземной операции нет (The Associated Press). 2) Сам вход в Косово не мог быть осуществлен запросто, поскольку югославской армии легко было помешать движению сил НАТО через горные проходы, ведущие из Албании. Вариант входа с севера, через Венгрию, также не принимался к рассмотрению, так как правительство Венгрии не дало согласия на использование территории своей страны, опасаясь за судьбу венгров в Воеводине. 3) В результате наземной операции погибло бы по меньшей мере несколько тысяч военнослужащих НАТО, а на Западе это не прибавило бы популярности правительствам стран – участниц Североатлантического союза. Президенту Клинтону, человеку осторожному, пришлось бы взять на себя крайне неприятную обязанность объяснить своему народу, во имя чего американские солдаты гибнут на территории, не представляющей жизненного интереса для Соединенных Штатов; ведь еще в самом начале войны для успокоения не заинтересованной в ней американской общественности Клинтон заявил, что не пошлет в Косово наземные силы. 4) Появились бы большие проблемы с концентрацией войск в столь неприспособленных для этого странах, как Македония и Албания, – это потребовало бы, согласно военным оценкам, по крайней мере три месяца работы. Только одна американская бронедивизия составила бы колонну длиной 580 километров (Time, 1 июля). 5) Наземное наступление еще больше усугубило бы международное положение и подорвало авторитет НАТО.