Серая нить. Книга 1 - [19]

Среди собравшихся раздался гул недовольства. ,Некоторые горячие головы было двинулись в сторону дадга , оскорбившего любимицу клана, но стража встала на их пути.

Мало того, что вы заставили силой причалить к вашему берегу, несмотря на то, что пошлина уплачена, а на борту висит подорожный знак, – продолжил свою речь дадг не обращая внимание на недовольство толпы, – теперь ещё какая-то баба буде…. Глава старейшин прервал дадга:

– От чего тебя остановили и позвали на сей суд, ты слышал, и пока ты на земле нашей, кто и как этот суд творить будет не твоего ума дело. На то есть воля богов и мудрость предков наших. Так что изволь держать ответ. Сказывай по-хорошему, откуда твой корабль взялся, или твоя участь будет решаться без тебя. Дадг зло сверкнул глазами, сквозь зубы процедил:

– Хозяин мой под вашей рукой не стоит и дань вам не платит, посему ответ держу только перед ним. Но ежили, кто посягнет на его добро, – дадг демонстративно взялся за рукоятку меча, – познает тогда на себе гнев и кару нашего повелителя.

Стража еле сдерживала людей, возмущенных дерзкими словами дадга. в тоже время они угрожающе косились на чужаков.

– Все ли ты сказал, Белека из рода Има? – спросил глава старейшин.

Дадг только фыркнул в ответ, всем своим видом показывая, что разговаривать с присутствующим для него уже оскорбление. Ответа не последовало, и главный судья продолжил:

– Что ж, молчать, иль говорить – твоё право. Но напомню тебе, собрались мы тут не верность твою пытать, а правый суд творить. Речи дерзкие здесь не помощники. Ну а коль нечего тебе сказать, пусть Огел сын Коуна слово молвит.

К судьям вышел северянин. Он возвышался над всеми собравшимися как минимум на голову. Ширена его плеч заставляла молодых парней бросать на него завистливые взгляды. Светлые волосы рассыпались по плечам, с каждого бока были заплетены в косички и схвачены тесёмкой на затылке.

Северяне плели такие косички, когда кто-то из родичей умирал. Через год, если усопший уходил из жизни своей смертью или его забирало море, косы срезали и сжигали на жертвенном костре. Родичи тех, кто погиб не в бою с оружием в руках, а пал от удара в спину или от ещё какого-то коварства, не расплетали волосы, пока кара не настига виновных в смерти их близких.

Одетый в простую холщевую рубаху и кожаные штаны, он выглядел привлекательней, чем дадг, разодетый в дорогой наряд. С боку в петле висел боевой топор на коротком древке, который мало походил на украшение, как и меч, висевший, в потертых ножнах с другой стороны. Он был выкован мастерами Кофы, и если вытаскивался из ножен, то только для одного – испить крови, а не покрасоваться перед кем-нибудь, разыгрывая из себя оскорбленную невинность.

– Наш род, – начал свою речь северянин, – давно ведет торговлю с кланом Берунов. По этому честно признаюсь, только уважение к вам, и честь рода требующее праведного возмездия, удержало мой меч в ножнах, когда я узрел корабль брата в руках чужаков. Но дабы понять все, начну с самого начала.

– Две зимы назад мой брат Невер со своей дружиной отправился в поход к Кафе. Погрузив на корабль бивни свирепого татанга, весьма ценимые местными мастерами, и мешки с лечебной солью он отправился в путь. Невер собирался поменять их на пряности и оружие, коим по праву славится сей град на весь доступный мир.

Когда все сроки вышли, а брат все не возвращался, я и моя дружина отправилась на его поиски.

Покидая родной берег, я готовился ко всему. Если он томится в неволе, я был готов отдать все золото, что было у меня, за его свободу. Если смерть настигла его на суше, нашел бы его могилу и посыпал её родной землей, дабы она помогла духу брата найти дорогу из чужих краёв к воротам Вайхи. Если его поглотила пучина, я принес бы достойную жертву морскому Богу Туна, моля его указать путь моему брату. Но если брат пал от коварства или удара в спину, я готов был блуждать по свету, пока не свершится месть и не успокоится его душа. Ибо только упокоенная душа может пройти ворота Вайхи и встретится с предками.

Первым делом мы побывали в Кафе. Его многие там знали, но все говорили – не было здесь брата ни в этом, ни в прошлом году. Тогда я направил свой корабль по пути, которым собирался плыть Невер, останавливаясь в каждом порту и рыбацкой деревне, вопрошая о брате у люда, что кормится от моря. И вновь никто не встречал его не в море, не на берегу.

Через год, полный скорби и печали, я повернул корабль назад к родным берегам. Неизвестность о судьбе брата разрывало моё сердце, и когда я отчаялся, передо мной возник знакомый силуэт. Я в начале не поверил своим глазам, решил, что горе и печаль заставляют видеть то, чего нет на самом деле. Душа вновь заныла от не заживающей раны. Знай, я, что брат принял достойную ленга смерть, и врата Вайхи открыты для него, в моём доме собрались бы достойные мужи и устроили хорошую пирушку, чтобы проводить его и встретится вновь в назначенный богами срок.

Я вновь взглянул туда, где мне пригрезился корабль брата. Знакомый силуэт не исчез, не растворился, как мираж, а продолжал свой бег по волнам. Все ещё не веря в произошедшее чудо, позвал я товарищей своих, и спросил у них, «видят ли они то, что я узрел».