Он оказался там не первым посетителем. В таверне находился еще один человек. Конан узнал его.
— Кулем! — вскричал Конан.
Кулем поднял мутный, печальный взгляд. При виде Конана взгляд этот немного прояснился.
— Садись, друг, — произнес Кулем и потянулся к заплечному мешку. — Ничего больше не осталось, кроме вот этого. — Он выудил на свет темно-красную глиняную бутыль. — Но эта последняя. Я все думал, когда распить ее, да все не решался. Но с тобой я готов распить ее прямо сейчас!
Они принялись, предаваясь каждый своим воспоминаниям, опустошать вместительную бутыль.
— Все мои близкие мертвы. Я одинок. Я потерял свою любимую рабыню, — сказал Кулем.
— А я потерял царицу, так и не обретя ее, — сказал Конан.
— Я потерял все свое достояние, напарника, клиентов, — продолжал Кулем. — Никого не осталось. Жизнь моя теперь ушла в прошлое. Словно я и не жил никогда, все случившееся со мной было не больше, чем сном. Ты — единственный, кого я знал в прошлой жизни. Ты — единственное подтверждение моего прошлого.
Таверна заполнялась народом.
— Я убил царя города Шеват! — послышался знакомый хвастливый голос. — Я прикончил старикашку. Я — и не кто иной, как я!
Конан тяжело посмотрел на Кулема и спросил:
— Ты, кажется, говорил, что с наемником все в порядке?
— Да, я так говорил, — сказал Кулем. — Всякому свойственно ошибаться.
Час спустя городские стражники обнаружили безголовое тело человека в одежде наемника, который валялся в канаве. Голову нашли днем позже. Мальчишки увидели, как собаки дерутся за что-то круглое. Собаки успели отгрызть уши. Губы были целы, но когда заглянули в рот, обнаружили, что там пусто, как в кошельке нищего. Главное сокровище — язык — отсутствовало.