Серафина и посох-оборотень - [8]

Заставляя себя двигаться, девочка спустилась по склону к реке. Пройдя по берегу мимо порогов, она решила перейти вброд участок реки, который показался ей самым мелким и безопасным. До сих пор Серафине никогда не приходилось заходить на глубину, она и плавать-то не умела. Воды было по колено, но девочка едва удерживалась на ногах, преодолевая стремительное течение. Вода в горной речке оказалась такой ледяной, что ломило ноги. Течение было быстрое и сильное. Каждый шаг давался Серафине с трудом, она чувствовала, как скользит и проворачивается под ногами круглая, покрытая тиной и водорослями галька.

Наконец Серафина добралась до середины реки. Вода здесь поднялась выше колена, и бороться с течением стало еще сложнее, но девочка продолжала упрямо идти вперед. И как раз тогда, когда Серафина решила, что самое трудное уже позади, она вдруг почувствовала, как ее с силой толкнуло подводной струей, и дно ушло из-под ног. Она тут же потеряла равновесие и рухнула в ледяную воду. Девочка забилась, пытаясь ногами нащупать дно, но течение уже снесло ее на глубину. Кашляя и давясь, Серафина билась, дергалась, ловила ртом воздух, а поток легко нес ее вниз, к следующим порогам.

Течение втянуло девочку в узкую расщелину между двумя огромными валунами, протащило и выплюнуло с другой стороны, прокрутило в толще темной зеленой воды. На миг ее голова оказалась над поверхностью, и Серафина успела глотнуть воздуха, но река тут же снова завладела девочкой и пошла полоскать ее в своих бурлящих водоворотах. В какой-то момент Серафину затянуло в такую глубокую воронку, что она мысленно попрощалась с папашей. Но ее уже кинуло на острый, торчащий из воды каменный выступ. Серафина попыталась уцепиться за него, но бешеное течение играючи оторвало девочку от камня и поволокло дальше. Серафина всегда считала себя сильной, но в этой горной реке она чувствовала себя крошечным беспомощным котенком.

Но вот наконец-то течение вышвырнуло ее в спокойные воды, и девочка сумела выползти на берег. Она рухнула на землю мокрая, истерзанная, не в силах пошевелиться.

Но все-таки она переправилась.

Серафина знала, что, если собаки побегут вниз по берегу и заметят ее на противоположной стороне, они продолжат преследование. Значит, надо было подняться и бежать дальше. Но Серафина не могла заставить себя двигаться. У нее не получалось даже голову приподнять, руки и ноги дрожали. Ледяная вода и могучее течение вытянули из нее последние силы.

Сейчас, когда Серафина неподвижно лежала у кромки воды, надежный и безопасный Билтмор казался ей таким невозможно далеким, таким недостижимым. Ее измученное тело не могло сдвинуться на несколько футов, не то что пройти необходимые несколько миль. Маленькие лужицы между камнями, на которых она лежала, потемнели от крови. Серафина почувствовала, что коченеет.

Может быть, и дикий мальчишка лежит смертельно раненный в лесу, где она его бросила. Или он все еще бьется с волкодавами? Или спасся? Серафина снова вспомнила его крик: «Беги!». Но она больше не могла бежать. Она не могла даже шевельнуться.

Серафину накрыла темная волна глубочайшего спокойствия, ее тянуло опустить тяжелые веки и махнуть на все рукой. Перед глазами поплыли тошнотворные разноцветные пятна. Она поняла, что теряет сознание. Как было бы хорошо просто взять и отключиться. Но ярость в сердце не давала забыться. «Вставай! – велела себе Серафина. – Беги! Скорее домой!»

Она попыталась приподняться, чтобы встать на ноги, хотя бы двинуть головой. Потом открыла глаза и сразу сощурилась, чтобы не попала кровь. Этот берег был низкий и не такой дикий, как суровые голые скалы на той стороне. Вокруг росли папоротники и березы. А потом Серафина увидела приближающийся во тьме огонек. Сначала она решила, что это падающая звезда, – небо было ясным. Но огонек оказался не один. Их было множество.

Она отчаянно силилась вдохнуть полной грудью, уверенная, что сейчас на нее опять нападут. Но даже сквозь страх пробивалась надежда, что это может быть факел или фонарь, что папаша нашел ее, как уже было не так давно.

Но нет, это не был подрагивающий свет фонаря, это было мерцание живых существ, кружащих в воздухе и направляющихся в ее сторону вдоль течения реки.

«Светляки?» – удивилась Серафина, когда они подлетели ближе.

Нет, они были гораздо крупнее и, к тому же, ярче. Их крылья плавно вспыхивали на лету то белым, то зеленым, то белым, то зеленым, как крылья светящихся бабочек.

«Но это не обычные бабочки, – с улыбкой подумала Серафина. – Это же сатурния луна».

Целая туча бабочек, бледно-зеленых, сияющих в лунном свете; сотни бабочек, летящих над рекой вниз по течению, сотни «хвостов», струящихся вслед за безмолвно и плавно взмахивающими крыльями.

Самую первую сатурнию луна она увидела, когда была еще совсем маленькой, летней ночью в садах Билтмора. Девочка навсегда запомнила почти волшебное сияние, исходившее от бабочки в подсвеченной звездами темноте. Сатурния луна сидела на ее раскрытой ладони, мягко помахивая крыльями.

Но было очень странно увидеть так много бабочек, летящих вместе. Может быть, ей это мерещилось? А вдруг так приходит смерть – с воспоминаниями о далеких прошлых ночах?