Серафина и черный плащ - [9]

Папаша никогда не рассказывал, как выглядела ее мама, и все равно Серафина упорно выискивала ее черты в каждом встречном лице. Но сейчас, оглядев собравшихся в зале женщин и детей – белокурых и голубоглазых, черноволосых и кареглазых, – она сразу поняла, что они ей не родня.

Пусть она пришла сюда с определенной целью, при мысли о том, чтобы заговорить с кем-то из этих разряженных людей, внутренности ее каменели. Серафина сглотнула и сделала шажок вперед, но ком в горле мешал ей произнести хоть слово. Сейчас вся затея казалась Серафине невероятно глупой. Гости выглядели счастливыми и беспечными, как жаворонки в солнечный день. И этого Серафина понять не могла. Ведь девочка – одна из них, так почему же они ее не ищут? Можно подумать, что ничего не случилось, что она все выдумала. Да и что она им скажет? «Извините, пожалуйста… Я почти уверена, что видела, как ужасный человек в черном плаще сделал так, чтобы одна девочка растворилась в воздухе. Кстати, никто ее не встречал?» Естественно, они подумают, что она совсем ку-ку, ну и запрут, как кукушку в часах.

Мимо прошел господин в черном костюме, и Серафина вдруг осознала, что любой из этих мужчин может оказаться Человеком в плаще. Судя по скрытому тенью лицу и горящим глазам, убийца был своего рода призраком. Но, раз Серафина смогла впиться в него зубами, ощутить вкус его вполне настоящей крови, раз ему понадобилась лампа, чтобы освещать себе путь, – так же, как большинству людей, за которыми она наблюдала все эти годы, – значит, он был и земным существом тоже.

Серафина принялась рассматривать мужчин в толпе, стараясь не волноваться. Неужели он сейчас здесь?

В зал вошла Эдит Вандербильт, хозяйка дома, в эффектном бархатном платье и широкополой шляпе с перьями. Серафина завороженно следила за тем, как они покачиваются. Красивая, утонченная женщина с бледной кожей и густыми темными волосами, миссис Вандербильт жизнерадостно обратилась к гостям:

– Пока мы ждем, когда слуги выведут лошадей, я хотела бы пригласить всех в Гобеленовую галерею послушать музыку.

Послышались довольные голоса. Обрадованные новым развлечением, леди и джентльмены устремились в галерею – изящно обставленную комнату с хитроумными музыкальными инструментами. Потолок там был покрыт тонкой ручной росписью, а по стенам висели старинные гобелены. Серафине страшно нравилось лазить по ним ночью, скользя ногтями по мягкой ткани.

– Я уверена, что большинство из вас уже знакомо с мистером Монтгомери Торном, – произнесла миссис Вандербильт, плавно поводя рукой в сторону джентльмена. – Он любезно согласился играть для нас сегодня.

– Благодарю вас, миссис Вандербильт, – улыбнулся мистер Торн, выступая вперед. – Сегодняшняя прогулка – чудесная затея, и, должен признать, в это сияющее утро вы самая прелестная хозяйка на свете.

– Вы слишком добры, сэр, – улыбнулась в ответ миссис Вандербильт.

Серафина вслушивалась в речь билтморских гостей, сколько себя помнила. Как ей показалось, этот человек прибыл не с гор Северной Каролины и не из Нью-Йорка, подобно Вандербильтам. Скорее, он говорил с акцентом южанина откуда-нибудь из Джорджии или Южной Каролины. Она подвинулась вперед, чтобы получше его разглядеть. На нем были шитый камзол, белый атласный галстук и светло-серые перчатки. Все это, на взгляд Серафины, отлично сочеталось с черными, кое-где тронутыми сединой волосами и безупречными баками.

Господин взял со стола мастерски изготовленную скрипку и смычок.

– С каких это пор вы играете на скрипке, Торн? – дружески поинтересовался один из нью-йоркских гостей.

– Да вот, попробовал как-то, мистер Бендэл, – ответил мистер Торн, поднимая инструмент к подбородку.

– Интересно, когда? По пути в поместье? – фыркнул мистер Бендэл, и все рассмеялись.

Серафине стало немного жалко мистера Торна. Судя по шутливой перепалке, мистер Бендэл и мистер Торн были друзьями, и все же мистер Бендэл и вправду сомневался в том, что его приятель умеет играть.

Серафина с тревогой наблюдала, как готовится мистер Торн. Возможно, он и в самом деле недавно взял в руки скрипку, и это было его первое выступление. Она даже не могла представить себя играющей на такой штуке. Наконец джентльмен легко опустил смычок на струны, минуту постоял неподвижно, собираясь с мыслями, и заиграл.

И в тот же миг высокие залы огромного дома наполнились прекраснейшей музыкой, какую только слыхала Серафина, изящной и стремительной, льющейся, как река. Это было изумительно. Зачарованные красотой игры, леди, джентльмены и даже слуги жадно ловили каждый звук, и мелодия, казалось, пронзала их в самое сердце.

Серафина, как и все, наслаждалась музыкой, но в то же время не сводила глаз с ловких пальцев мистера Торна. Они с немыслимой скоростью двигались по струнам и до того напоминали бегающих мышек, что Серафине отчаянно хотелось броситься на них.

Едва мистер Торн закончил играть, все зааплодировали и принялись его поздравлять, особенно мистер Бендэл, который над ним смеялся.

– Вы не перестаете поражать меня, Торн. Вы стреляете, как снайпер, вы бегло говорите по-русски, а теперь еще и играете на скрипке не хуже Вивальди! Скажите честно, есть ли что-нибудь, чего вы не умеете?