Сэр Найджел - [98]

— Хорошо придумано, — ответил Найджел. — А теперь помолимся, ибо ночь эта легко может стать последней и для нас.

Вместе с тремя жандармами он преклонил колени под дождем, и они обратили к Богу простодушные мольбы, однако Саймон продолжал крепко сжимать запястье священника. Тот порылся у себя за пазухой и что-то вытащил.

— Вот сердце блаженного исповедника святого Эногата, — сказал он. — Если вы коснетесь его, это облегчит и утешит ваши души.

Четверо англичан по очереди благоговейно приложились губами к серебряному ящичку, передавая его друг другу. Затем поднялись на ноги. Первым в дыру спустили Найджела, затем Саймона, а за ними — священника, которого они тотчас схватили. За ним последовали остальные двое. Не успели они отойти несколько шагов, как Найджел остановился.

— За нами кто-то идет, — шепнул он.

Они прислушались. Но в туннеле царила полная тишина — ни шороха, ни звука. Они выждали минуту, а затем начали пробираться дальше в кромешной тьме. Казалось, шли они бесконечно, хотя на самом деле уже через триста — четыреста шагов путь им преградила дверь с узенькими полосками желтого света сверху и снизу. Найджел ударил в нее ладонью. Заскрипел засов, и громкий голос осведомился:

— Это ты, поп?

— Да, Арнольд, — ответил священник дрожащим голосом. — Открой!

Его голоса оказалось достаточно. Пароля часовой не спросил. Дверь распахнулась вовнутрь, и тут же ее страж упал под ударами Найджела и Саймона. Нападение было столь стремительным и бешеным, что предупредить об их появлении мог только глухой стук упавшего тела.

Англичане несколько секунд стояли, щурясь от яркого света.

Перед ними был выложенный плитами коридор, поперек которого лежал убитый часовой. В стенах справа и слева виднелись двери, а дальний его конец перегораживала еще одна тяжелая дверь с решеткой. Откуда-то доносились странные всхлипы и стоны. Все четверо с недоумением вслушивались в непонятные звуки, как вдруг позади них раздался короткий вопль. Священник валялся на полу, из его перерезанного горла хлестала кровь, а по туннелю в отблесках желтого света, пригнувшись и стуча перед собой палкой, убегала темная фигура.

— Андреас! — воскликнул Уилл с запада. — Он его прирезал.

— Так это его шаги я слышал! — ответил Найджел. — Значит, он шел за нами по пятам. Боюсь, стон попа могли услышать.

— Нет, — возразил Саймон, — кто его расслышит среди этих криков?! Заберем со стены фонарь и поглядим, в какое дьявольское логово мы угодили.

Они открыли дверь справа, и оттуда ударило таким смрадом, что они попятились. Фонарь в руке Саймона осветил обезьяноподобное существо, которое жалось в углу, что-то бормоча и гримасничая. Разобрать, мужчина это или женщина, было невозможно, но одиночество и ужас породили безумие. В темнице напротив прикованный к стене седобородый старик тупо смотрел перед собой — плоть, лишенная души. Однако он был жив, его угасший взгляд медленно обратился на них. Но полные муки голоса звучали за средней дверью, в которую упирался коридор.

— Саймон, — сказал Найджел, — прежде чем идти дальше, надо снять с петель дверь в подземный ход. Перегородим этот коридор и в случае неудачи будем обороняться тут, пока не подоспеет подмога. Беги со всех ног в лагерь. Крестьяне вытащат тебя из дыры. Приветствуй от меля сэра Роберта и скажи, что замок падет, если он поспешит сюда с пятьюдесятью людьми. Скажи, что мы заняли плацдарм внутри его стен. И еще передай ему, Саймон, мой совет поднять шум у ворот. Гарнизон ринется туда, а мы тем временем утвердимся у них за спиной. Беги, добрый Саймон, не теряй времени!

Но воин покачал головой.

— Сюда тебя привел я, благородный сэр, и здесь я останусь, будь что будет. Но ты сказал верно и мудро: сэра Роберта необходимо поскорее известить обо всем. Хардинг, беги во всю мочь, передай ему весть от благородного Найджела.

С большой неохотой его товарищ подчинился, и они услышали, как топот его ног и позвякивание оружия затихли в туннеле. Затем все трое направились к двери в конце коридора, намереваясь дождаться подкрепления там. Но вдруг, перекрывая стопы и всхлипы, раздался голос, полный невыразимой муки.

— Господи! — воззвал он по-английски. — Чашу воды, добрые люди, во имя Христа милосердного!

Ответом был хохот и звук тяжелого удара.

Горячая кровь бросилась Найджелу в голову, зашумела в ушах, застучала в висках. Бывают мгновения, когда пылкое сердце человека берет верх над холодным мозгом солдата. Одним прыжком он очутился у двери, вторым оказался за ней. Оба жандарма бросились за ним. Но им открылось такое зрелище, что на миг все трое от удивления и ужаса застыли на месте.

Перед ними был большой сводчатый подвал, освещенный множеством факелов. В дальнем конце в огромном очаге ревел огонь. Перед ним к трем столбам были прикованы три нагих человека таким образом, что его жгучее дыхание опаляло их, как они ни извивались. Однако расстояние было достаточным для того, чтобы избежать ожогов, все время поворачиваясь к пламени то одним боком, то другим. Поэтому они непрерывно вертелись и метались, насколько позволяли цепи, истомленные, изнывающие от такой жажды, что языки их распухли и почернели, и не могли позволить себе ни единой передышки в этой судорожной пляске.