Сепаратист - [14]

Я сглотнул. В горле с непривычки пересохло. Надо закругляться — если голос сорвется, весь эффект смажется.

— Мы — не бандиты! Не грабители и не убийцы! Таким среди нас не место!

Я стал говорить чуть тише:

— Эти шестеро — худшие вредители нашему делу, чем жандармы и чистые. — Нет. Не время здесь эти истины объяснять. Потом. — Поэтому! — я снова повысил голос. — За грабеж, насилие и неподчинение приказу, за утрату человеческого облика и предательство идей восстания эти шестеро приговариваются к смерти. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Будет приведен в исполнение немедленно.

Я поворачиваюсь к неровному строю провинившихся. Вижу в глазах непонимание. Только что было весело и смешно, только что было торжество победы. И что с того, что они победили немощного старика — уверен, этим идиотам казалось, что они побывали в настоящем бою. И вдруг их торжество так грубо прервали. Да. Они еще не верят, что я говорю серьезно. Дай им десять секунд — и попытаются сопротивляться.

Я поднимаю револьвер и делаю пять выстрелов. Вытаскиваю из кобуры второй, стреляю в последнего. И еще двоих — эти еще дергаются. Неудачно попал, нужно добить.

— Максим! — подчиненный явился передо мной с дивной расторопностью. Смотрит со страхом — неприятно, но терпимо. — Бумагу и чернила найдете на почте. Нужно шесть табличек с надписью «Насильник и убийца». Веревки найдете там же — чем-то же они тюки с корреспонденцией перевязывали. Повесьте тела за шею. На фонарях. С табличками. Ты понял?

Максим преданно кивает, и бросается исполнять поручения. Толпа начинает рассасываться, но рано…

— Стоять! — снова кричу я. — Я еще не закончил. За то, что потворствовали преступлению, вы лишаетесь членства в боевых отрядах. Оружие сдать — в локомобиль складывайте. Ролло, — я киваю одному из своих бойцов. — Проследи.

— Теперь с тобой, — Я повернулся к Драго. Наконец-то можно говорить тихо. Уже все связки надорвал. — Тоже оружие сдавай. Решать насчет тебя будет Северин. Считай, что ты арестован.

— Не думай, что тебе это сойдет с рук, — прошипел бывший командир отряда, передавая револьвер и винтовку. — Мы с Северином знакомы несколько лет а тебя, сопляка, он второй раз видит. Не думай, что я буду молчать. Все расскажу — и как ты меня с командиров сместил, и как расстрелял своих. Братьев, считай. Из-за каких-то дырок. Попомни мои слова — ты еще будешь у меня прощение вымаливать, на коленях. А я подумаю, прощать или нет!

— Посмотрим, — жму плечами я.

Нужно еще как-то помочь жертвам. Несчастные письмоводительницы так и сидели, прижавшись к стене отделения. Отправлять к ним парней, да и сам подходить не стал — сомнительно, что сейчас им будет приятно мужское общество. Попросил помочь Керу, благо она, против обыкновения, проявила несвойственную ей деликатность. То есть не стала объявлять их бесполезным мясом и предлагать добить. Правда, и участия особого не проявила:

— Ну и чего вы тут расселись, как курицы ощипанные? Прям, беда-огорчение случилось. И всего-то по паре раз трахнули. Меня вон чистые мрази десять дней сношали без перерывов, и ничего. Зато вон ваши обидчики, болтаются уже — а мне моих еще поискать придется.

Как ни странно, такие грубоватые утешения подействовали. Девушки, неловко прикрываясь, поднимались и уходили обратно в здание почты. Плакать продолжали, но пустоты в глазах уже не было.

— Ну чего, командир? Кому следующему поедем помогать? — подпрыгивая от нетерпения спросил Ремус. Максим, услышавший вопрос, закашлялся. Я тоже подозрительно уставился на парнишку. Физиономия абсолютно честная и наивная, но вот не верю я, что он случайно… Ну точно, глаза-то поблескивают. Шутник хренов!

— К жандармерии поехали, — решил я. На самом деле, пока разбирались с подчиненными Драго, стрельба в городе закончилась. Так что я надеялся, нашей помощи никому не потребуется. А вот Драго надо бы Северину побыстрее передать. Да и вообще рассказать центуриону о происшедшем — пусть он тоже подумает, как предотвратить повторение подобных инцидентов.

— А нам чего делать? — мрачно спросил один из бойцов Драго.

— Ничего, — я пожал плечами. — Валите куда хотите. Кого с оружием встречу — пристрелю.

Жандармерия встретила нас погнутыми створками ворот, сколами от рикошетов на стенах здания, выбитыми окнами и густым запахом крови. А еще трупами. В основном в синей форме, но у выхода лежали двое в гражданском — наши парни.

— Живые, и даже все целые, — Северин пересчитал новоприбывших глазами, и удивленно покачал головой. Любит тебя Марс, парень. А я вот двоих не уберег. Если бы не твоя придумка с пулеметами, было бы хуже. Встречали нас. Залпом. То ли стрельбу услышали, то ли просто ждали. Хорошо, слишком рано начали, нервы у синемундирников не выдержали. Если бы поближе подпустили… А так успели грузовик развернуть. Ладно. Приятель твой людей прислал, у них без потерь. Магистратские не сопротивлялись, хотя возмущались ужасно. А вот от Драго что-то ничего не слышно.

Как раз в этот момент Максим вывел помянутого из машины. Я не успел рот открыть, как разжалованный мной командир захлебываясь принялся рассказывать о моих преступлениях. Видно, за время пути он успел продумать свою версию происшедшего, так что, по его словам, я получился настоящим предателем. Они встретили ожесточенное сопротивление, Драго был ранен, и тут сзади налетели мы, пристрелили несколько бойцов, злобных почтальонов отпустили, а самого доблестного Драго пленили и готовимся оговорить. По мере приближения к финалу, Северин хмурился все сильнее. Дослушав докладчика, мрачно глянул на меня, предлагая высказать свою версию. Я стесняться не стал — объяснил, что произошло, и почему я сделал то, что сделал.