Сеня. Миссия Наследной Йагини - [162]

* * *

— Илеша! Даня! — позвала я.

Друзья были неподалеку. Коловертыш, поймав нескольких ящериц, пытался добиться от них подтверждения своей правоты — правда ли, что они ничего не чувствуют, если им оторвать хвост? Ящерицы бессмысленно пучили глаза на лесного бесенка и молчали. Горыныч посмеивался, подмигивая ящерицам, а коловертыш злился и возмущенно сопел.

— Мне надо в башню, — коротко сказала я.

— Гляди, мать, на хвилину тебя оставить нельзя! — воскликнул Илеша.

— Сразу крышей потекла, — согласился с ним коловертыш.

— Вы не понимаете! Мне надо спешить! Вы даже не представляете, что он задумал!

— Представляем, девонька, представляем, но если я тя в башню обратно отпущу, мне Раифа голову снимет. Все три.

— А ты даже не почешешься, — буркнул коловертыш, и спохватившись, добавил, — А мне — мужик твой, а моя — в отличие от его, умная и полезная! И заново не отрастет!

— С этой лесной бестолочью я после потолкую, — сообщил мне Горыныч, — А если для того, чтобы тебя уберечь, Сеня, нужно тебя в пещере моей запереть, даже не думай, я это сделаю!

— Змеюшка! — взмолилась я, — Ты ведь так Лиодора с Авлатом, Анваром и Луизой погубишь! Они ведь не знают, что я в безопасности! В башню пойдут и погибнут ни за что не про что!

— Если ты намерена спасти их собственной смертью, — возразил змей, — То имей ввиду: это не поможет. К тому же я против.

— И я против, — поддакнул противный коловертыш.

— Дайте пройти! — я начала терять терпение.

— И не подумаем, — пожали оба плечами.

Я прикинула. Смогу ли проложить себе путь магией. И тут же устыдилась. Потому что, во-первых, не сдюжу, а во-вторых, они же обо мне заботятся! Значит, надо работать хитростью…

Я сделала вид, что смирилась и отошла обратно в пещеру, и даже забралась на подстилку, оказавшуюся теплым меховым манто. Видимо, один из якобы победивших горыныча рыцарей обнищал до такой степени, что взамен денег одарил его за услуги шубою. Однако, Илеша проявил истинное человеколюбие, взяв ее. Или жадность. Ну зачем, скажите, огнедышащему горынычу шуба?

Я предполагала, что мой маневр если не одурачит друзей, то хотя бы слегка снизит их бдительность. Как же. Горыныч с коловертышем уселись на самом проходе и таким видом, что мол, мимо нас мышь не проскочит. Не то что одна вредная Йагиня…

Что же делать. Мне кажется, если я проникну в башню, я смогу как-то остановить Чернобога… Ладно, не такая я глупая. Пусть не остановить… Но задержать — точно смогу! А для нас сейчас время — на вес золота!

Внезапно что-то изменилось в воздухе. Или показалось? Как будто мелькнула какая-то дымка. Мелькнула — и тут же исчезла. Нет, показалось. Пригляделась магическим зрением — и увидела прямо посреди пещеры — огромную поверхность зеркала. Одно из Зерцал! И его не видят ни горыныч, ни коловертыш. Не видят потому, что ищут — меня, поняла я. Из Зерцала на меня смотрел Чернобог.

— Нагулялась, крошка? — промурлыкал этот гад, как будто я была его лучшей подругой, — Пора домой.

В следующий миг я с разбегу впрыгнула в очертания Зерцала, стараясь не думать, что мной движет — подавление воли Чернобогом, или собственный душевный порыв? Потому как если это мое желание, не чернобогово, оно все же приятней…

Сказ иной, сорок первый ЧЕРНЫЙ РИТУАЛ

Я оглядывалась по сторонам. Вот теперь не сомневаюсь, что нахожусь в обители Чернобога. Черные стены — потолок — пол, холод, сырость. Мы с Чернобогом находились в подземелье башни.

— Чтоб тебе было, с чем сравнивать — в первый день ты проснулась на семнадцатом этаже, правда, потом спустилась на тринадцатый. Он внешне приятнее на вид, но, как ты наверно поняла, только внешне. Во второй день — на двадцать третьем. Разительная перемена, не правда ли? — он подмигнул мне.

— А что выше? — я храбрилась, делая вид, что меня совсем не волнует, что Чернобогу вздумалось зачем-то показать мне здешние подземелья. Ну, захотел и все тут. С кем не бывает. Мало ли что.

— Выше, — мечтательно улыбнулся Чернобог, — Выше тебе хода нет, увы. Смертные не в силах физически пережить удовольствия более высших этажей. То сердце не выдержит, то печень откажет. Так что пока, Хессения, туда ни ногой, договорились? — и он омерзительно, но к счастью коротко, засмеялся.

— Что значит твое «пока»? — мне бы, конечно, помолчать, но язык мой — первый враг после ума, как любит говорить бабуля.

Мой вопрос понравился Чернобогу.

— Это значит, пока ты не побываешь в опытных руках моих умелых некромантов. Они тебя малость прокачают, будешь покрепче. Тогда мы с тобой посетим и те этажи, — он погладил меня по щеке, от чего по моему телу прошла дрожь отвращения и страха.

— Какой же сладкий у тебя страх, дорогая, — прошептал он, — Его нужно смаковать, как хороший коньяк. Впрочем, к делу. Хочешь узнать, что скрывают мои подземелья?

Он повел рукой и полог неслышимости, окружающий нас, рухнул. В тот же миг на меня шквалом обрушились хрипы, крики, стоны и плач. А еще мерзкий хохот и карканье.

— Не хочу, — честно ответила я.

— Молодец, — прищурился Чернобог, — Соображаешь. Люблю, когда смертные цепляются за жизнь до конца. Ты делаешь меня таким сентиментальным, сладкая Хессения. Обещаю, будешь хорошей девочкой — будешь умирать каждый раз после наших игрищ.