Как будто пухом зеленеют.
Пчела за данью полевой
Летит из кельи восковой.
Долины сохнут и пестреют;
Стада шумят и соловей
Уж пел в безмолвии ночей.
А сопки и степь кругом покрывались бурым осенним покровом. И ветер приносил терпкие, сладковатые ароматы вянущих трав. И ночи становились темнее. И ночные шорохи и гамы делались все более тревожащими и зловещими.
3
В ближайшем к границе городе шла обычная для тех дней жизнь. Улицы обставлены были строящимися домами. По дорогам носились грузовики и проходили обозы со строительными материалами. Из заводских труб денно и нощно клубились султаны дыма. Шла стройка. Кипела жизнь.
На новостройке, в большом многоквартирном доме во втором этаже устроилась и крепко обжилась Калерия Петровна.
Она расплылась, постарела, стала спокойной и уверенной. Огурцов возил ее с места на место и, наконец, обосновался здесь. У Огурцова дела шли хорошо. Он был на хорошем счету у администрации и даже считался активным членом коллектива.
Уже давно Калерия Петровна забыла о своем прошлом, о первом замужестве, о первом муже. Забыла она и о давнишних своих настроениях, когда все, что окружало ее, казалось неприглядным и когда жива была какая-то надежда на возвращение старого: надежду эту раздувал в ней Александр Викторович, жадно и злобно мечтавший о своих чинах.
О Славке Калерия Петровна тоже избегала вспоминать. Одно время она, когда ее сожительство с Огурцовым упрочилось и наладилось окончательно, была охвачена жаждой материнства. Но врач, которому она показалась, огорчил ее:
— Детей у вас больше не будет... Примиритесь с этой мыслью.
— Неужели нельзя как-нибудь подлечиться? Ну, на курорт, что ли?!
— Ничего не поможет!
Калерия Петровна горько оплакала свое бесплодие и с новой силой, но очень ненадолго, затосковала о Славке.
Огурцов утешил ее:
— Знаешь, может быть, и лучше, что он исчез... Ну, погиб он где-нибудь, а что было бы, если бы он выжил? Появился бы однажды форменный бандит!.. Там, у этих беспризорников, прекрасная для этого школа.
— А может быть он исправился? — вспыхивала, зажигалась Калерия Петровна надеждой. — Вот ведь пишут, что такие направляются в колонии и хорошими, честными людьми оттуда выходят.
— Навряд ли... — качал головой Огурцов.
На новом месте Калерия Петровна обзавелась знакомствами, стала принимать у себя гостей, ходила сама в гости. Изредка, накануне выходных дней, Огурцов приглашал кого-нибудь из сослуживцев. Налаживалась закуска, ставилась на стол батарея разноцветных бутылок. Звенели рюмки, стучали ножи о тарелки. Гости весело смеялись. Калерия Петровна угощала. Калерия Петровна заводила патефон. Патефон наполнял комнату трескучими и звенящими звуками фокстротов. Было весело. Было неомрачимо весело.
И когда гости уходили, а за окном лежала глухая ночь и кругом был обычный после гостей беспорядок, Калерия Петровна облегченно вздыхала и самодовольно похвалялась:
— Пирог-то, Володя, удачный вышел! Весь поели!..
В рабочие дни Калерия Петровна возилась по хозяйству, прибиралась, шила. Подходила к зеркалу и горестно вздыхала: ее огорчала полнота и то, что шея стала немножко дряблой, и двойной подбородок, и многое другое. Она вспоминала себя десять-пятнадцать лет назад. Ах, шикарная же она была! Не мало мужчин жадно заглядывались на нее. Хотя и теперь... Ну, да все это прошло!
В рабочие дни Калерия Петровна допоздна бывала в одиночестве. Никто к ней, кроме редких соседок, забегавших за каким-либо хозяйственным пустяком, не приходил. Кругом бывало тихо и покойно.
И в тишину и покой одного из таких рабочих дней, в полуденную пору кто-то негромко и неуверенно постучался. Калерия Петровна пошла отворить и встретила у дверей незнакомого человека. Человек извинился, оглядел ее внимательно и пытливо и осведомился:
— Простите, вы одна?
— Одна! — недоумевая, что это за посетитель, подтвердила Калерия Петровна.
— В таком случае, разрешите войти. Я ненадолго. Всего пару слов.
Легкая тревога охватила Калерию Петровну. Она ввела посетителя в квартиру, оглянулась, словно ища помощи от кого-то и от чего-то. Хотела спросить, но приведший сам предупредил ее:
— Не удивляйтесь. Дело в том, что у меня поручение от вашего бывшего мужа. От Александра Викторовича... Почел неудобным явиться к вам в присутствии теперешнего вашего супруга...
— Разве Александр Викторович здесь? — встрепенулась Калерия Петровна, наливаясь еще большей тревогой.
— Нет, нет! — успокоил ее посетитель. — Он, собственно говоря, далеко отсюда... Но, может быть, ему представится случай побывать здесь, так он просил меня выяснить... с какими, как говорится, чувствами вы его можете встретить...
Калерия Петровна густо покраснела. Вздрагивающим голосом она пролепетала:
— Я теперь замужем, и не понимаю...
Посетитель насмешливо оглядел Калерию Петровну, улыбнулся и поднял обе руки, словно отталкивая что-то от себя:
— Ах, не в этом смысле! Не в том!.. Александр Викторович и не помышляет разрушать ваше семейное благополучие!.. Видите ли, ему, как вам известно, не всегда удобно появляться всюду. Вот он и надеется на ваше содействие. Как уже однажды это было...
Калерия Петровна встретила упорный взгляд. Лицо чужого, неожиданно появившегося человека улыбалось, но в глазах была холодность и даже некоторая угроза. Почувствовав эту угрозу, Калерия Петровна беспомощно оглянулась.
