Сэнсэй I - [4]

Андрей, лицо и фигура которого отдалённо напоминали русский проект Шварценеггера, многозначительно заключил:

– В общем-то говорят, что форма всегда соответствует содержанию. Пожалуй, сейчас в этом лишний разок убедимся.

И дёрнув на себя ручку ветхой двери, услышал лукавые слова, с сожалением произнесённые Костей:

– О, как в тебе ещё заметно

Сидит учёный кабинетный.

Со звонким хохотом мы ввалились в спортзал. Но наша весёлость мгновенно сменилась немым удивлением, ибо в зале находилось около шестидесяти человек.

– Ого, – присвистнул Славик. – Вот это да.

Но я уже не слушала недоумевающие реплики ребят. Мой взгляд буквально сразу замер на белокуром человеке. Хотя этот блондин ничем не отличался от остальных, стоящих в толпе, но что-то в нём определённо сильно волновало.

«Боже, до чего же знакомое лицо», – подумала я. Его облик напоминал мне кого-то, кого очень давно и очень хорошо знала. Но кого? Я начала усиленно рыться в памяти, вспоминая всех знакомых в разных городах, всю свою многочисленную родню и всех друзей моих родных. Но мои попытки были тщетны. Из этого бурного потока лихорадочного осмысления меня выбил мелодичный голос Сэнсэя (Учителя), которым оказался тот загадочный молодой мужчина.

– Ну что, новобранцы, – с улыбкой сказал он, – стоите, как девушка после первого поцелуя. У нас или занимаются, или за дверь. Выбор за вами.

Этот голос!.. Моему удивлению не было предела. Уж его-то я точно где-то слышала. Но где и когда?

Наша маленькая компания дружно пошла к раздевалкам. В это время назойливые мысли нахально продолжали требовать удовлетворения своего праздного любопытства. Готовясь к занятию, я попыталась расспросить окружающих о Сэнсэе, узнать, откуда он родом. Но оказалось, что никто толком ничего не знал. Это меня ещё больше заинтриговало.

По сравнению с медлительной Татьяной, я быстренько накинула белое кимоно и направилась в спортзал в надежде найти ответы там. Но там возникали лишь очередные вопросы. Что меня поразило в первую очередь – это то, что народ здесь был разновозрастный, приблизительно от четырнадцати до пятидесяти лет, что само по себе было странным. Такого моя особа не видела ни в одной из предыдущих секций. Я подумала: «Что может объединять таких разных по образу мышления, возрасту и опыту жизни людей? Если только боевое искусство, то каким же надо быть мастером и психологом, чтобы с азартом увлечь и заинтересовать их всех?»

Когда началась тренировка, второе, что меня поразило – это идеальная дисциплина и дружелюбная атмосфера, которая окружала нас. Здесь никто ничего не заставлял делать, но никто и не думал нарушать дисциплину. Каждый неподдельно старался заниматься на полную силу, что было удивительно по сравнению с нашими предыдущими неудачными опытами. Глядя на такую массовую работу над своими телами, наша компания также пыталась показать себя только с наилучшей стороны, усиленно пыхтя, кряхтя и потея. Но даже во время этого акта (многострадального для моих, как оказалось, малотренированных конечностей) меня не покидала мысль: «Как можно было создать такую дисциплину, как говорится, без кнута и пряника? Что могли здесь узнать и увидеть для себя эти разные люди, чтобы потом с таким энтузиазмом тренировать своё тело? И почему все занимаются молча?! – вскричал напоследок мой возмущённый женский разум. – Ну хоть бы кто слово сказал!» Для моей любопытной, болтливой натуры это была целая катастрофа. Ведь я надеялась хоть что-нибудь прояснить для себя во время тренировки.

По окончании разминки раздались три сильных хлопка сэмпая (старшего ученика). Это был как бы своеобразный сигнал. Люди стали образовывать круг, присаживаясь на пол на колени. Когда все расселись, в центр его просто и легко вышел Учитель. Он начал рассказывать историю стиля «Тигр» так, как будто рассказывал её не толпе глупых учеников, а своим добрым, старым знакомым. Я впервые узнала, что стиль «Тигр» – это единственный стиль, который сохранил свой боевой дух изначально, не претерпев изменений. Зародился он в Китае. Один из мастеров Шаолиня, наблюдавший за поведением тигров, создал свой собственный стиль, отличавшийся повышенной агрессивностью и опасностью. Стиль не имеет спортивного начала. Его боевой дух передаётся от Учителя к ученику, доводя сознание последнего до того, что тот начинает чувствовать и «думать», как тигр. Единственное, по своей мудрости стиль уступает более древнему стилю – «Дракон».

– Ну ладно, теория теорией, а пора немножко и размяться, – сказал Сэнсэй.

Он вызвал на татами трёх бойцов, крепких и рослых ребят спортивного телосложения, продемонстрировав несколько приёмов из этого стиля для защиты и нападения. Сначала он показал в таком темпе, в каком происходят, по его мнению, настоящие удары. Честно говоря, я, наверное, как и многие, не смогла даже заметить, когда Учитель нанёс удары. Всё, что успели зафиксировать мои глаза, – это то, что Сэнсэй прошёл мимо трёх бойцов, взмахнув на какую-то долю секунды руками. Я даже не поняла, когда ребята успели упасть. То же случилось и при демонстрации приёмов защиты. Мне показалась эта скорость ударов нереальной. И мой мозг, не желая этому верить, хитро намекнул: «Может, они сами упали, наверное, притворяются». Но исказившиеся лица парней от жуткой, невыносимой боли, подделать было невозможно. Сэнсэй спокойно подошёл к ним и помог восстановить дыхание, ткнув в них пальцем по каким-то точкам на теле. После чего ребята смогли оправиться от болевого шока и продолжить тренировку дальше. Причём вся эта сцена сопровождалась немым созерцанием удивлённой толпы.