Сенсеры - [3]

Отец словно онемел.

– Послушай, – ласково сказала Эллен, – врач не поможет. Никто не избавит меня от видений. Мне придется с ними жить, и только ты можешь помочь мне со всем справиться.

Выйдя из оцепенения, отец присел на подлокотник дивана.

– Я очень хочу тебе помочь, очень…

Эллен благодарно улыбнулась и уже хотела обнять отца, как услышала:

– Поэтому мы должны позвонить твоему дяде.

– Что?! Ты хочешь сдать меня этому психу?! – мгновенно взорвалась Эллен.

– Не говори так.

Отец подошел к ней и хотел взять за руку, но Эллен отскочила.

– Он владелец частной психушки! Мама бы тебе не позволила! Ты знаешь, она была против!

Сердце бешено колотилось, от злости руки подрагивали. Эллен сжала ладони в кулаки. «Неужели папа способен так поступить со мной?! Отдать меня дяде на растерзание! Чтобы он проводил опыты, будто я подопытная крыса?!»

Мама не ладила со своим старшим братом Виктором, не рассказывала ему о способностях дочери и даже на порог его не пускала. А незадолго до самоубийства настояла на переезде из Санкт-Петербурга в Ростов, чтобы быть подальше от Виктора. Эллен не знала причин такой неприязни, но полностью разделяла мамины чувства.

Как папа вообще мог предложить такое?! Эллен трясло от предательства отца. «Это моя жизнь! Только мне решать! Ненавижу!»

Ей хотелось броситься на него, наорать, ударить…

Желание было настолько диким, что Эллен в ужасе попятилась от дивана.

Серые глаза отца были полны недоумения. Он еще раз попытался коснуться дочери – она не позволила.

Эллен помчалась в свою комнату, но на середине лестницы вдруг остановилась. От злости не осталось и следа, зато вспыхнуло чувство вины за безобразное поведение. Вздохнув, Эллен вернулась к отцу. Он стоял на прежнем месте и хмуро смотрел в одну точку.

– Пап, – надломленным голосом произнесла Эллен, – прости, я не хотела.

Отец перевел на нее взгляд: пустой и отрешенный. Такой же был после маминой смерти, когда папа не знал, как жить и что делать.

– Все будет хорошо. Правда. Я справлюсь. – Эллен заставила себя улыбнуться.

Отец наконец-то пришел в себя, расправил плечи и вздохнул.

– Предлагаешь закрыть глаза на то, как ты мучаешься, и сделать вид, что ничего не происходит?

– Да. И жить, как мы жили последний год. Ты, я и никаких психологов.

Взгляд отца смягчился, на губах появилась легкая улыбка. Похоже, Эллен удалось убедить его.

– Иди поешь, а я пойду к себе, – как можно беспечнее сказала она. – Мне завтра в школу к десяти часам, у нас последний классный час, хочу пораньше лечь.

Это было ложью. Эллен никогда не расскажет отцу, что по-прежнему боится засыпать, как маленькая девочка. Пусть папа думает, что все изменилось, а она будет улыбаться, даже когда на душе тяжело, – ради него.

2

«Опять проспала! Да сколько можно?!» – злилась Эллен, расчесывая длинные спутавшиеся волосы. Она торопилась, поглядывая на часы. Не хотелось появляться в классе последней, за спиной и так одни прогулы да опоздания.

Собрав волосы в хвост, Эллен надела платье нежно-персикового цвета с короткими рукавами-фонариками. Она от многого отказалась после смерти мамы: от прогулок под дождем, походов в кино, вкусного десерта в любимом кафе – но только не от любви к красивым вещам. Мама не одобрила бы. У нее был весьма утонченный вкус, и она стремилась привить его дочери, поэтому они часто ходили за покупками вместе. Папа не жалел денег на их развлечения. Должность главного инженера крупнейшей строительной компании Ростовской области позволяла ему баловать жену и дочку.

Эллен улыбнулась, вспоминая время, когда умела радоваться жизни.

Она побросала в сумочку все необходимое и побежала вниз по лестнице.

«День не задался», – с досадой подумала девушка, увидев отъезжающий от остановки автобус. Пришлось догонять. К счастью, водитель сжалился и притормозил.

Заскочив внутрь и оплатив проезд, Эллен опустилась в первое свободное кресло. Парень, сидевший напротив, улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Он время от времени поглядывал на нее, но вскоре отвернулся, заерзал, а затем и вовсе пересел в конец автобуса.

«Подумаешь, первый раз, что ли?» – подбодрила себя Эллен. Она привыкла, что парни обращали на нее внимание, иногда даже заговаривали, но через минуту-другую убегали с побледневшим лицом. Словно за ее плечом стояла смерть с косой и коварно улыбалась.

Эллен пересела к окну и достала книгу. Хотелось окунуться в придуманный мир героев, но что-то мешало сосредоточиться.

Пальцы занемели, будто сотни иголок кололи изнутри. Эллен растерла кисти рук, но это не помогло. Волнение нарастало. Она уже пожалела, что вышла из дома. Эллен хотела попросить водителя остановить автобус, но не смогла даже встать с места: тело словно приросло к сиденью.

«Ненависть» – слово ворвалось в сознание, четкое и неоспоримое, будто эмоция приобрела физическую оболочку и Эллен смогла ее увидеть.

Когда с автобусом поравнялся черный джип, ненависть стремительно увеличилась. Эллен всматривалась в тонированное окно машины и понимала, что источник сильной эмоции находится по ту сторону стекла. Она чувствовала пристальный взгляд, от которого хотелось превратиться в невидимку. Казалось, ужасное ощущение никогда не пройдет, но джип рванул дальше и забрал его с собой.