Сенсация на Марсе (сборник) - [108]

— А приживутся ли? — высказала сомнение. — Среда непривычная.

— Уверен — вырастут. Выведу гибриды, они быстрее приспособятся. Вообще генетическая инженерия открывает такие возможности…

Сдав свои грузы, вышли из шлюзовой камеры, пропуская туда других. «Викинг» напоминал потревоженный муравейник: все что-то упаковывали и несли в камеру, пока она заполнялась. А затем вход герметически закрывался, и двое мужчин в скафандрах, открыв выходной люк, перегружали содержимое в обширное чрево так называемого спускового контейнера, совершавшего челночные рейсы «Викинг»- Гантель — «Викинг».

Алк торопливо семенил за Эолой, не отставая ни на шаг, и она ощущала его дыхание на своей шее.

— Вырастут и плодовые деревья, и твердые породы… восклицал он, словно давая клятву.

— Жаль только, что не будет птиц, — вздохнула Эола. — И пенье соловья мы услышим разве только в записи.

Ботаник рассмеялся:

— Пенье соловья! Да зачем оно вам? Неужели невозможно прожить без этого свиста? Разве он дает нам какие-нибудь калории?

Эола посмотрела на него через плечо и, сделав над собой усилие, промолчала.

— Вот если физиологи имеют в своих колбах куриные зародыши! У них ведь большой набор. Услышать на Гантели кукареканье петуха — это была бы радость! Согласитесь, куриная ножка была бы неплохим дополнением к пюре из хлореллы.

Эола пожала плечами, ей явно не хотелось продолжать этот кулинарный разговор. Она знала, что для генетических исследований взято было на борт «Викинга» немало живого материала, но в конце концов космический корабль — не Ноев ковчег, где было всякой твари по паре, да и программа полета не предусматривала заселения неизвестной планеты. А что берут для экспериментов? Культуры бактерий, миниатюрных аквариумных рыбок, икру некоторых других видов, может быть, еще лягушек, белых мышей. А певчие птицы… Да неужели в лесах Гантели нет птиц? Планетолог Сиагуру высказал предположение: жизнь на этой планете находится еще в растительной стадии. Но ей так хотелось, чтобы летали, порхали, щебетали птицы. Воображение легко и мгновенно создало живую картину — на поручнях, лестницах, в коридорах сидят большие и малые, серые и пестрые птахи. Летают над головами этих вот озабоченных людей, которые спешат на планету.

И тут же видение исчезло. «Что же еще не уложено? — подумала Эола. — Кажется, все. Электронный диагност возьмут инженеры. А что делает Гордей? Что-то он не очень торопится…»

Направилась к рубке управления.

— Ну как там медслужба? — спросил Нескуба, едва она переступила порог. — Управилась?

— Почти. Остается демонтировать диагност.

Кроме Нескубы были в рубке физик Идерский, психолог Илвала и два инженера.

— А мы здесь прогнозируем, — сказал Нескуба.

Эола обратила внимание на то, что выражение лица у него какое-то растерянное.

— Я не помешаю?

— Наоборот, может быть, что-то посоветуешь.

Эола села в кресло, пристегнулась ремнем, чтобы не поплыть вверх, и приготовилась слушать.

— Так, значит, энергетика, — произнес Нескуба, постукивая пальцами по подлокотнику и как бы возвращая собеседников к прерванному разговору.

— А имеется ли возможность построить хотя бы небольшую электростанцию? — спросил Илвала.

— Какую именно ты имеешь в виду?

— Ну, атомную, тепловую или гидроэлектростанцию — какая разница. Лишь бы давала свет.

— Да, это главное. И быт, и электроника — вся жизнь колонии потребует электроэнергии. Решающее слово за физиками и инженерами. — Нескуба посмотрел на Идерского.

— Я полагаю, на первых порах обойдемся переносными установками, а со временем используем реактор «Гондолы», — рассудительно начал Идерский.

Нескуба слушал, стиснув губы, чтобы не сорвалась какая-нибудь поспешная реплика. Больше всего он опасался, что физик предложит демонтаж силовых агрегатов «Викинга». Эти мощности могли бы обеспечить энергией новоявленное поселение на сотню лет. Но ведь это означало бы разрушить мост, единственный мост, с помощью которого еще можно достигнуть Земли. А потерять «Викинг»… От одной этой мысли становилось капитану не по себе.

— И помимо всего прочего, — продолжал Идерский, — планета богата термальными водами.

— А водопады? А энергия морских волн? — подхватил Нескуба. И Эола почувствовала, что у него отлегло от сердца. Гантель очень богата гидроэнергией.

Инженеры тоже подбросили кое-какие неожиданные идеи. Они сообщили, что космическая электростанция, смонтированная здесь, на орбите спутника, сможет использовать лучи центрального светила и передавать энергию на поверхность планеты.

Нескуба отнесся к их проектам скептически: дескать, теоретизировать — это одно, а воплотить идею — совсем другое.

— Такие технологически сложные проекты — дело будущего. А сперва, скорее всего, придется соорудить обычную паровую установку, топливо для которой дадут леса, а их здесь тьма-тьмущая! Но даже и такую электростанцию на голом месте, без мощной технической базы построить совсем не просто.

«И верно, — думала Эола, вслушиваясь в теперь уже ровный, спокойный голос мужа, — инженеры и механики соорудят такую или эдакую турбину. А котел? А линия передачи? Трансформаторы? Ох и достанется же нам! Но прежде следует подумать о микромире планеты. Океан микробов, бактерий, вирусов. Чужих, неизученных, может быть, в тысячу раз более опасных, чем земные».