Сенная площадь: вчера, сегодня, завтра - [8]
В последние годы XX века Московский патриархат принял постановление о приведении наименований церквей к единообразной канонической форме. В соответствии с этим постановлением церковь на Сенной стала именоваться «Успения Пресвятой Богородицы (Спас на Сенной)».
Освящение храма, как уже сказано, произошло 18 июля 1753 года.
Через два дня, 20 июля 1753 года, рядом с только что поставленной деревянной церковью на Сенной площади был заложен новый каменный храм, алтарем точно на восток и под углом в 45 градусов к Садовой улице.
М. И. Пыляев считает, что позволение на постройку последовало, «когда в этой местности появился богатейший домовладелец, коллежский асессор Савва Яковлев», в те времена еще Собакин, который мог быть гарантом строительства церкви и ее содержания. Он и произвел закладку новой церкви, а службы пока осуществлялись во временной деревянной церкви.
Храм освятили во имя Успения Божией Матери. Он был пятипрестольный, высота до креста главного купола 23 сажени 2 аршина, высота колокольни до креста 24 сажени 12 вершков. «Внутреннее расположение отличалось стройным соотношением всех частей, удобовместимостью (до 5000 человек)». Первоначально церковь имела три престола. Она по образцу русских православных храмов делилась на теплую (часть помещения от западного входа, так называемая «трапеза») с двумя приделами: Трехсвятительским и во имя преподобного Саввы, где служили только зимой, и холодную, «настоящую», для служения летом, с главным престолом во имя Успения Божией Матери. Колокольня от второго яруса была выстроена в дереве. Бытует мнение, что Яковлев сэкономил на кирпиче и именно поэтому получил медаль «За скупость». Однако, как писал И. Я. Образцов, при обследовании колокольни перед реконструкцией церкви для предполагаемой замены деревянных ярусов каменными выяснилось – толщина стен нижнего четверика колокольни не давала «основания сомневаться, чтобы каменной кладки она не выдержала», и «строитель церкви, ведший работу с 1753 г. медленно, вдруг поспешил докончить, по крайней мере, наружную постройку ея ко дню коронования императрицы Екатерины II». Следы спешки при строительстве обнаружились и в других частях здания при архитектурно-археологическом обследовании церкви перед ее сносом в 1961 году.
Сенная площадь с акварели конца XVIII
Церковь окружали «красивая ограда» со встроенной в нее часовней и «прекрасный сад, носивший название „Настоятельский“».
Сенная площадь в ракурсе александровских преобразований
В царствование императора Александра I, как известно, были проведены широкомасштабные реконструктивные мероприятия в столице Российской империи. Они преобразили Петербург и сделали его одним из красивейших городов Европы.
Исследователи александровских реконструкцией Петербурга всегда рассматривали только преобразование центральных площадей и зону, примыкающую к Невскому проспекту, и редко выходили за их пределы, а ввести Сенную площадь в ряд шедевров градостроительства и архитектуры периода классицизма и вовсе никому не приходило в голову. Между тем в процесс проектирования была вовлечена практически вся территория Петербурга, и в том числе Сенная площадь. Она первой получила новое парадное оформление.
Александр I, возвратившись в Петербург после победного завершения войны и освобождения Европы от наполеоновского владычества, в 1816 году начал радикальную реконструкцию Санкт-Петербурга. Для этого имелись вполне объективные причины. На набережных Невы сконцентрировались «знаковые» здания столицы, задававшие масштаб последующего строительства: Петропавловский собор, Адмиралтейство, Зимний дворец, Биржа, Кунсткамера, дворец Меншикова, Академия художеств, Горный институт. Через Фонтанку перекинуты семь однотипных четырехбашенных мостов, ставших одним из средств композиционного объединения застройки. Вдоль Петергофской дороги, которая, по свидетельству современников, своей красотой превосходила Елисейские поля, складывался морской фасад столицы – он должен был соединиться с панорамой невской набережной. Государственный центр локализовался на набережной Невы, в Зимнем дворце. При этом доминантой левобережной части оставалось Адмиралтейство. К нему вели три радиальные магистрали, а императорская резиденция по-прежнему оставалась фактически изолированной как от главной улицы столицы – Невского проспекта, так и от въездных дорог – Московского тракта и Петергофской дороги, которые вели не в парадную часть города, а пересекались на хаотично застроенной Сенной площади: именно она представляла собой не что иное, как въезд в Петербург, именно через нее пролегала дорога в Москву. На одной из своих картин, посвященных Сенной, художник Патерсен изобразил запряженную восьмеркой лошадей карету с двуглавым орлом на дверце, выезжающую на площадь с Обуховского проспекта.
В 1818 году Гауптвахту, долгие годы располагавшуюся где-то в середине площади, перенесли на место против церкви, что фактически соответствовало проекту Ал. В. Квасова. Однако это вовсе не формальная застройка маленького участка в соответствии с генпланом, на котором можно видеть прямоугольную встройку. Квасовская идея была переосмыслена и переработана. В результате возникло простое и в то же время виртуозное решение, позволившее организовать огромное пространство площади. Кордегардия была перенесена на новое место напротив церкви и поставлена под таким же углом к площади, что и храм, а ее главный фасад повторил фасад нижней части колокольни. Смелость принятого решения заключается в том, что крупное здание было уравновешено дополнительным маленьким объемом – это шло вразрез с традиционной симметрией классицизма.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.