Сень горькой звезды. Часть первая - [36]
«Баламут он, этот Серега, – стыдливо думал про себя Борька, без всякой охоты ковыряя щуку. – Вечно впутается...» Как ни странно, пить ему сегодня не хотелось. От выпитого, тепла и убаюкивающих речей хозяйки одолевала дрема. Соня-засоня... Глаза сами собой слипаются. Прилечь бы, да и остаться насовсем, чтобы в вонючий балок не возвращаться. Однако эта Зойка, старшая дочка, глазищами неодобрительно зыркает – при ней Софья вряд ли оставит...
– Вот что я тебе посоветую, хозяюшка, – не унимался захмелевший Серега, – в твоих сенях не курятник, а печурку надо поставить. Жилье теперь в дефиците – квартиранта из экспедиции пустишь. На них хоть налог не налагают, и яйца сдавать не надо. И самой веселей, и в мошне прибыток. Думай, хозяюшка, если надумаешь – зови меня. – И изба, и ее хозяйка плотнику явно понравились.
– Так-то оно так, – не согласно поджала губы Софья. – лишняя десятка не помешает. Однако и пускать на квартиру боязно: народ в экспедиции с ветру, неизвестный, а у меня дочка невеста. Долго ли ославить. Лучше поостеречься.
С тем и похоронила Серегины вожделения.
Сени – не дом, поставить недолго. Когда просторные новые сени засияли на весеннем солнце свежим тесом и работе пришел конец, хозяйка попридержала Бориса у калитки и, опустив глаза, пробормотала:
– Заходите когда-нибудь на чаек...
На Пасху Борис осмелился забежать в знакомую избу с разрисованным яичком.
– Христос воскресе! – воскликнул он, ерничая.
– Воистину воскрес! – не смутилась хозяйка.
После этого полагалось поцеловаться. От Бориса пахло смолой, табаком и мужицким потом. От Софьи – тестом, сливками и свежевымытым телом. В поцелуе Борис задохнулся, а хозяйка поперхнулась. Маленькая Любка засмеялась, а старшая Зойка презрительно и недовольно фыркнула, затем томно потянулась, как молодая телка, сверкнула из-под ресниц темно-голубой влагой и задекламировала, ни к кому вроде бы не адресуясь:
– Ах ты, Мурка! – стыдливо восхитилась дочерью мать. И предложила с тайной надеждой: – Сбегала бы ты помурлыкать к Наташке Осокиной. Она тоже от весны томится...
– Не гони, сама знаю, что делать, – огрызнулась дочь и, подхватив вертевшуюся под ногами небольшую собачонку Фроську, демонстративно забралась на лежанку. Фроська лизнула ее в ухо, устроилась поудобнее и блаженно зажмурилась. По Зойке было видно, что устроились они надолго.
Софья Алексеевна проводила гостя до сеней.
– Неприветливые у меня детушки, – извинилась она.
– Понятное дело, – махнул рукой Борька.
«Куда податься? – размышлял он, бредя по улице. – Не в балке же сидеть в такую погоду. Пойду лучше поищу глухаришек». И пошел. На охоте все неприятности забываются. Главное – выждать свое время.
Сегодня Турусинов приметил, что вредоносная Зойка с подружками направилась к Трем кедрам провожать на пароход комсорга Сашку, а значит, пропляшут у костра до полуночи. Выходило – самое время наведаться в гости к зазнобушке. Потому и убежал он от Жорки без объяснения причин: приятель в таком деле помеха.
Десятилинейная лампа со слегка прикрученным фитилем тускло освещает свежевыскобленный некрашеный стол с закусками, непочатую бутылку и дымящийся чайник. За границами светлого круга по разные стороны стола наши знакомые Борис и Софья. Так долго оба искали встречи, а вот поди ж ты, стоило встретиться наедине – и застеснялись друг друга, может, потому, что не молодые оба. Таким на людях общаться легче. Прихваченная для храбрости бутылка стоит нераспечатанной: не приняли бы за пьяницу. Хозяйка встретила гостя без удивления, словно давно ждала, и заторопилась собрать на стол.
– Любка на печке спит, – шепнула хозяйка, оглянувшись на прикрытую занавеской лежанку, – не разбуди, а то зауросит: мала еще,
Занавеска шевельнулась, и из-под нее высунулась остроухая собачья мордочка.
– Это еще что за чудо? – не удержался, чтоб не хохотнуть, плотник.
– Фроська, собачонка наша, – пояснила Софья Алексеевна. – Мужик мой, покойный, на пристани щенком подобрал – от парохода отстала. У нас в поселке такую дрянь не держат: не охотская. Одна у нее заслуга: кабанов от огорода гонять наловчилась. Забежит сзади и зубами за хвост или за мошонку, так и повиснет. Соседские свиньи на наш огород даже взглянуть боятся – за то и держу. А так пакость одна. На улице мерзнет – шерсть короткая, вот ребятишки и привадили на печке спать, так она сама, словно кошка, туда заскакивает. Смех!
Фроська повертела головой, убедилась, что в избе все в порядке, чужих нет, и юркнула обратно за занавеску. Тем временем поспел чайник и оба сели к столу. Помолчали. Хозяйка, подвигая блюда, посетовала:
– Вы уж извините – не ожидали, угощайтесь, чем богаты.
– Да ладно, – засмущался вдруг гость, – я вот огурчик возьму. Ядреные! С хреном?
– С хреном, – радостно подтвердила хозяйка и, чтобы поддержать завязавшийся разговор, спросила:
– А в ваших краях с чем огурчики солят? Сами вы из каких будете? Я слышала, разведенный...
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, с природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации, описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, и боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин, Валерий Павлович Федоренко, Владимир Павлович Мельников.
Поиск ответа на вечные вопросы бытия. Автор размышляет о кризисе середины жизни, когда, оглядываясь в прошлое, ищущий человек пытается переоценить все, что пережил, и решить, куда ему идти дальше. Может быть, кто-то последует примеру автора; «придет к выводу, что лучше прожить одну жизнь подробно и вдумчиво, чем разбазариваться на тысячу смазанных и невыразительных судеб».Роман вдохновляет обычного читателя. Да, каждый из нас с его страстями, исканиями, страданиями, даже болезнями – Великий Человек. Он интересен для других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лесли Томас – один из самых оригинальных английских писателей, творчество которого до сих пор не было известно российскому читателю. Он лауреат множества международных литературных премий, автор девятнадцати романов, многие из которых экранизированы.Идет война, о которой нам практически ничего не известно: Великобритания воюет с Малайзией. Горстка необученных новобранцев оказывается один на один с бандами малайских партизан-коммунистов.Это не боевик и не триллер, это своего рода хроника солдатской жизни, со всеми ее казусами, нелепицами, страхами и желаниями.
Приключения скучного английского филолога в вымышленной стране Восточной Европы. Одна из самых ироничных и экстравагантных книг английской литературы ХХ века. Гениальный памфлет, который критики сравнивали с "Путешествиями Гулливера" Свифта и "Скотным двором" и "1984" Оруэлла. Роман, который "Sunday Times" назвала "работой абсолютного Мастера", "Daily Telegraph" – "искрометно смешным и умным литературным фарсом", а "Guardian" – "одним из забавнейших произведений нашего времени".