Семья Усамы бен Ладена - [8]

Мне предстояло совершить свое первое путешествие на самолете, но я не чувствовала ни капли страха. С раннего детства я убеждена, что жизнь моя в руках Господа. И эта вера помогает мне всегда сохранять спокойствие.

Хотя я и не боялась умереть, тот день стал для меня знаменательным. Жизнь моя изменилась в мгновение ока. С этого момента главой моей семьи становился муж. В большинстве случаев его решения будут управлять моей жизнью и жизнью наших детей, если они родятся. С этого дня мне предстоит подчиняться различным ограничениям, забыв о том, чтобы водить машину или работать вне дома.

А еще предстояло носить эту ужасную чадру. В тот день черная ткань впервые окутала мое тело и закрыла лицо. Я была одета в скромное платье с длинными рукавами, доходившее почти до щиколоток, но это недостаточно скромно для Саудовской Аравии, где мужчина, если он не близкий родственник, не должен видеть даже узкой полоски кожи или волос женщины.

Я была готова к неизбежному. Тетя Аллия подарила мне черное одеяние из мягкой, струящейся ткани, называемое абайей, черный платок и тонкую вуаль для лица. Абайя — весьма простое одеяние, наподобие халата, без пуговиц и застежек. Я не облачалась в этот наряд, пока мы были в Сирии, но вскоре после посадки в самолет последовала просьбе тете Аллии и надела его поверх своего платья. Я сидела, закутанная от макушки до пят в черную материю. Поскольку саудовские женщины, живущие в городах, не должны показывать даже глаза, мое лицо было полностью прикрыто, так же как и все остальные части тела. И внезапно я почувствовала, что задыхаюсь, меня охватили панические мысли о том, что произойдет, когда придет время встать и выйти из самолета. Смогу ли я видеть достаточно хорошо, чтобы без проблем передвигаться в толпе? Что, если я споткнусь и упаду, задавлю маленького ребенка?

В тот момент я посмотрела на Усаму, и он мне улыбнулся. Похоже, моему мужу очень понравилось, что я надела чадру, не проявив особого волнения по этому поводу. Но все же довольно странно вести непринужденный разговор сквозь занавеску на лице. Мне, еще совсем юной девочке, с трудом удалось удержаться от смеха, хоть я и приложила к этому все усилия.

Вскоре самолет приземлился, и я собрала все свое мужество, чтобы встать и передвигаться почти что с закрытыми глазами. Слава Господу, Он подарил мне твердую походку и острое зрение, и я могла видеть достаточно четко сквозь тонкую ткань. Я порхала в своем черном наряде, не нанося вреда себе и ни в чем не повинным прохожим.

Я стояла позади тети Аллии, пока наши мужья улаживали необходимые формальности для въезда в страну. Вскоре мы сели в длинный черный автомобиль, который повез нас через весь город к дому мужа.

Я видела Джидду только сквозь пелену чадры, но не была разочарована городом, который называют «Невестой Красного моря». Всё в Джидде прекрасно: от голубого моря и широких бульваров до особой узнаваемой архитектуры. Особенно для меня, выросшей в портовом городе. Я обожаю, когда море находится совсем рядом.

Веками Джидда была всего лишь небольшим селением, служившим портом для паломников, воротами в священный город для всех мусульман — Мекку, расположенную в сорока семи милях от Джидды, в глубь материка. Но когда европейцы проявили интерес к арабским благовониям, местные дельцы воспользовались случаем и выстроили большой порт и корабли для торговли ладаном и миррой.

В 1945-м, за тринадцать лет до моего рождения, население Джидды составляло 25 000 человек. К 1974-му, к тому моменту, когда Саудовская Аравия стала для меня домом, Джидда превратилась в мегаполис с населением в миллион жителей, весьма пестрым по национальному составу.

Усама сказал мне, что город растет слишком быстро, здесь становится чересчур людно, особенно в дни исламских праздников, когда около миллиона мусульман приплывает в порт и население города удваивается. И хотя время моего приезда не совпало с паломничеством, я мгновенно почувствовала, что жизнь в Джидде кипит и бьет ключом. Позже узнала, что нефтяной бум вдохнул в этот портовый город массу энергии — Джидда разрослась до двух миллионов жителей всего через шесть лет после моего прибытия туда.

Я с нетерпением ожидала момента, когда увижу дом, в котором вырос мой муж, и он меня не разочаровал. Дом тети Аллии находился в районе Машраф. Это весьма комфортабельная часть города, поблизости много магазинов и мечетей. Мое новое жилище представляло собой славный двухэтажный дом, может быть, не слишком изысканный, но прекрасно подходивший для начала семейной жизни. Я обрадовалась, узнав, что тетя Аллия с мужем позаботились, чтобы у нас с Усамой в распоряжении был целый этаж: это обеспечивало нам достаточно уединения и независимости.

Помню, что чувствовала себя в моем новом доме так непринужденно, словно прожила там много лет. Воспоминания о первых неделях пребывания в Джидде сегодня стали расплывчатыми, но я точно помню, что это были славные дни.

Пытаясь привыкнуть к новому укладу, я была очень занята. Распорядок моего дня теперь резко отличался от уклада в Сирии, и мужу приходилось тратить много времени, терпеливо объясняя мне, как благочестивой мусульманке следует себя вести.