Семья - [124]

Они потратили два ролика пленки, заставляя позировать Типпи, Бена и Клэмена в самых необычных позах, какие только могла подсказать им их нездоровая фантазия. Рокко знал, что если бы он занимался этим один, ему хватило бы двух-трех позиций из тех, когда мужчины занимаются с девчушкой разными грязными выкрутасами. Простой человек с простыми вкусами, Рокко не мог придумать что-нибудь «эдакое». Здесь требовался настоящий полет фантазии.

Но один из парней, видимо, предавался удивительно разнообразным эротическим фантазиями — как с мужчинами, так и с женщинами. К тому времени, когда они закончили, даже Рокко стало немного не по себе.

Вначале Бен сильно мешал им. Он возмущался, сопротивлялся и вообще отказывался позировать. Рокко пришлось показать ему пистолет с длинным глушителем и объяснить, что воспользуется им не задумываясь.

— Ладно, — уговаривал его Бен. — Только оставь в покое девушку.

— Бен, ей от нас не открутиться.

— Она неважно себя чувствует. Она очень нервная, и это может…

— Заткнись, Бен, — прервал его Рокко. — Она по горло в дерьме, и ей уже не отмыться.

— Я сделаю все, что ты хочешь. Но не обижай девушку, она больна. Вы можете толкнуть ее на крайность.

— Угу, — тихо засмеялся Рокко. — И я это сделаю.

Клэмен настолько был счастлив, что его освободили от проволоки на руках и ногах и отодрали пластырь с глаз и рта, что он ни на что не жаловался, к тому же ему понравилось кое-что из того, что он проделал с Типпи, пока их фотографировали.

Типпи была в состоянии шока с самого начала. Рокко подумал, что она, наверно, сразу поняла, чем это все может кончиться.

Конец неотвратимо приближался. Рокко вынул вторую готовую пленку и спрятал ее в карман. Последняя серия фото была явно выраженного гомосексуального характера. Ему требовалось, чтобы только двое присутствовали на снимке, а третий будто бы снимал, таким образом, они — Бен, Клэмен и Типпи — участвовали в этой оргии. Нельзя было, чтобы могли как-то по-иному интерпретировать любой снимок этой оргии, фото шли одно за другим, декорации — кресла, постель и маленький дорожный красный будильник, ясно видимый на каждом снимке. На нем было видно, как медленно текло время. И становилось ясно, что занимаются этим не спеша, с удовольствием. Это был вечер развлечений — гомосексуалисты и одна дама.

— Бен, — сказал Рокко, — подотрись, оденься и гони на этот твой официальный прием. Галопом!

— Я тебя предупредил, Рокко. Если ты сделаешь что-нибудь плохое этой девушке, я…

— Одевайся. — Рокко произнес эти слова почти спокойно и не так громко, но Бен сразу заткнулся. Рокко подумал, что Бен был человеком, который уважал силу, ему даже, может быть, нравилось испытывать силу на себе самом.

Они, наконец, выпроводили Бена из квартиры. Было уже десять минут девятого. Один из помощников выскользнул на балкон, чтобы посмотреть сверху, как Бен поймает такси и уедет.

— Теперь нам нужно спешить, — сказал Рокко. — Свяжите этого слабака.

— Послушайте, парни, я…

Пластырь заглушил протест Клэмена. Не снимая перчаток, Рокко обошел парней, пока они связывали кисти Клэмена, и переставил будильник снова на восемь часов.

Он отошел в сторону, чтобы полюбоваться сценой. Потом зарядил последнюю пленку в «Минокс».

— Типпи, — приказал он, — на колени перед жирняком!

Он смотрел, как она двигалась — медленно, но с угрюмым повиновением. Потом он сказал:

— Дайте ему нож.

Рокко с одобрением наблюдал за тем, как вела себя Типпи. Если ее заставляли принять позу подчинения или если она должна была доминировать, не важно — легко и плавно переходила из одного положения в другое, как хорошо налаженный автомат. У нее были такие пустые глаза, что Рокко даже подумал, не наглоталась ли она чего-то. В общем, она была идеальной жертвой, то ли по воспитанию, то ли от природы.

Один из парней приладил нож к связанным рукам Клэмена и тут же отошел от него на всякий случай. Рокко одобрительно кивнул.

— Поверни рожу в сторону, Гарри, чтобы в кадр не попал пластырь. Хорошо Теперь наклонись немного, чтобы было видно, что ты собираешься ударить ножом девку. Хорошо!

Он быстро сделал четыре снимка. Он старался, чтобы на самой главной фотографии все было предельно четко видно. Типпи повернулась и посмотрела на него.

— Хорошо. Уберите его, — сказал Рокко.

Парень, вложивший нож в руки Клэмена, взял его за лезвие. Потом с силой ударил тяжелой рукояткой по влажной плоти над правым ухом Клэмена. Полуобнаженное тело толстяка осело вниз.

— Держите его, — приказал Рокко. — Сейчас самое сложное. — Он подбородком кивнул второму парню. — Давай, сынок.

Парень взглянул на Рокко. Это трио воплотило в жизнь его самые мерзкие фантазии, но он, казалось, застыл на мгновение.

— Давай, — сказал Рокко.

Парень мотнулся за спину Типпи, она не изменила позы. Он приготовил нож.

Было слышно тиканье красного будильника. Из-за пластыря слышалось невнятное бормотание Клэмена.

Но Типпи молчала даже в этот момент.

Глава семьдесят третья

Ужин шел к завершению, было примерно девять пятнадцать. Палмер взглянул на часы, а потом бросил взгляд в конец стола, где сидела Вирджиния Клэри. Ее уже там не было. Палмер отнесся к этому как к очень здравому шагу, поскольку большая часть речей еще только начиналась. Потом он рассудил, что она вообще всегда поступала очень здраво.