Семья тирана: Мать и сын. Смерть Надежды Аллилуевой - [12]
Охватившая тогда почти всех большевиков идея всеобщей быстрой индустриализации пришлась по душе и Надежде Аллилуевой. Она решила продолжить свое образование и поступила в только что организованную Промышленную Академию, чтобы изучить новую тогда технологию химических волокон.
И на работу в редакцию журнала «Революция и культура» и в Промышленную Академию Надежда Аллилуева приходила без какой-либо охраны или приезжала в трамвае, всегда переполненном пассажирами. Немалое число ее знакомых, а тем более слушателей Промышленной Академии долгое время не подозревали, что эта молодая женщина являлась женой Сталина, о котором уже знала вся страна. С 1930 года была усилена охрана «вождей», и личный охранник должен был сопровождать Надежду Аллилуеву. К ней прикрепили машину. Но и теперь, отправляясь на занятия, она останавливала машину за один - два квартала от Академии и шла на занятия пешком. В Промышленной Академии Аллилуева познакомилась и подружилась с молодым партийным работником с Украины Никитой Сергеевичем Хрущевым, который после поражения так называемой «правой оппозиции» был избран парторгом Академии, В 1932 году многих слушателей или студентов этой академии перевели на работу в партийные органы Москвы. Хрущев возглавит один из райкомов столицы, а Надежда Сергеевна перешла в аппарат горкома партии.
Вторая половина 20-х годов оказалась трудной не только для страны, но и для семьи Сталина. Сталин любил свою молодую жену, детей, любила мужа и Надежда Аллилуева, Но что-то надломилось в их отношениях, и между супругами часто возникали конфликты. В 1927 году Сталин был уже совсем не тем внимательным и даже нежным Кобой, которого сестры Аллилуевы по вечерам поили чаем и который читал им Чехова и Пушкина. Сталин приходил домой чаще всего поздно ночью, иногда с двумя - тремя близкими ему политиками. Они могли петь нецензурные песни, пить много вина. В такой компании Надежде делать было нечего, она уходила к себе спать и рано утром уезжала на работу или учебу. Сталин же вставал обычно не раньше 11 - 12 часов дня. Да и Надежда Аллилуева уже не была той восторженно романтической девушкой, какой ее встретил в 1917 году Сталин. Она многое повидала, многого наслышалась и многое понимала и оценивала иначе, чем раньше. Она была строга к детям и лишена грузинской традиции полного послушания мужу. Она не прощала ему невнимания, а тем более вспышек гнева и ругани. Вспоминая мать, Светлана Аллилуева.писала: «Мама была строга со своими, детьми - неумолима, недоступна. Это было не от сухости души, нет, а от внутренней требовательности к нам и к себе. Я запомнила маму очень красивой, - она, наверное, не только мне казалась такой. Я не помню точно лица, но общее впечатление чего-то красивого, изящного, легко двигающегося, хорошо пахнувшего. Это было неосознанное впечатление детства, просто так чувствовалась ее атмосфера, ее натура. Она редко ласкала меня, а отец меня вечно носил на руках, любил громко и сочно целовать, называть ласковыми словами - «воробушек», «мушка». Однажды я прорезала новую скатерть ножницами. Боже мой, как больно отшлепала меня мама по рукам! Я так ревела, что пришел отец, взял меня на руки, утешал, целовал, кое-как успокоил».1 [1 С Аллилуева. «Двадцать писем к другу» М. Репринтное воспроизведение издания 1967 г. М., 1989. с. 92.] Размышляя над конфликтом отца и матери, Светлана не без оснований приходит к следующему выводу: «Все дело было в том, что у мамы было свое понимание жизни, которое она упорно отстаивала. Компромисс был не в ее характере. Она принадлежала сама к молодому поколению революции - к тем энтузиастам-труженикам первых пятилеток, которые были убежденными строителями новой жизни, сами были новыми людьми и свято верили в свои новые идеалы человека, освобожденного революцией от мещанства и всех прежних пороков. Мама верила в это со своей силой революционного идеализма, и вокруг нее было всегда очень много людей, подтверждавших своим поведением ее веру. И среди всех самым высоким идеалом нового человека казался ей некогда отец. Таким он был в глазах юной гимназистки, - только что. вернувшийся из Сибири «несгибаемый революционер», друг ее родителей. Таким он был для нее долго, но не всегда…»1. [1 С. Аллилуева. «Двадцать писем к другу». М., Репринтное воспроизведение издания 1967 г. М., 1989. с. I01.]
Известно, что равного рода ссоры переросли в крупный конфликт еще в 1926 году, когда Надежда Аллилуева, забрав детей, уехала в Ленинград, где жили многие из ее родных. Она не собиралась возвращаться в Кремль. Но ни отец,.ни мать Надежды не приняли ее доводов и месяца через два - под дружным напором своего отца, родственников и, конечно, настойчивых просьб самого Сталина Надежда вернулась в Москву. Если в середине 20-х годов главной причиной конфликтов в семье Сталина были его грубость, резкость, капризы, то после 1928 года все четче стали проявляться и конфликты на политической почве. Среди друзей Надежды Аллилуевой было немало моло-дых партийных работников, обвиняемых теперь в «правом уклоне», изгоняемых из партии и с работы. Были и молодые партийные работники, которые вошли вскоре в так называемую «группу Рютина» или в «Союз марксистов-ленинцев». Чуждым казался Надежде Аллилуевой и тот образ жизни «вождей», который складывался постепенно еще с середины 20-х годов: большие купеческие дачи под Москвой, обилие привилегий и «Обслуги», атмосфера вседозволенности, пренебрежение к нуждам простого народа, почти не скрываемый «в своем кругу» цинизм. Так, например, кроме скромной квартиры в Кремле семья Сталина, как и другие семьи членов Политбюро, имела большую государственную дачу - недалеко от деревни Усово, близ Москвы и на берегу Москва-реки. Супруги называли свой дом «Зубалово» - по фамилии крупного нефтепромышленника, владевшего этим домом до революции. Дета Сталина большую часть времени жили в Москве, им надо было учиться. Сам Сталин и его жена все большей больше времени проводили в Зубалово. В то время Сталин не был еще столь нелюдимым и подозрительным, каким он стал в 30-е годы. В его доме подолгу жили родственники и друзья, они занимали весь первый этаж. На втором этаже жили Сталин с женой, но комнат в даме богатого нефтепромышленника имелось немало, и тут же на этаже подолгу жили братья Надежды - Федор и Павел Аллилуевы с женами и детыми. Частыми гостями в доме Сталина были Анна Аллилуева и ее муж - чекист Станислав Реденс, а также родственники Сталина со стороны первой жены - Александр Сванидзе с женой, Александра и Марико Сванидзе. Надежда Аллилуева была в хороших отношениях со всеми. Однако из женщин ее наиболее близкой подругой в то время была, пожалуй, молодая жена В. М. Молотова - Полина Жемчужина.
