Семя - [64]

Дальше – смотрели весело. Смеялись и переговаривались. Сергей что-то спрашивал о яхте, о море.

- Плыву! Правда плыву!.. – смеялась весело Алла, хлопнув в ладоши.

И ещё она кричала оттуда, из воды. А вот два марокканца на берегу, повернули головы на русскую речь. А вот снова яхта, уже в заливе. Берег не снимали, и создалось впечатление, что вокруг открытое море. Парусники, катер спасателей, и бесконечная вода от края до края. Детали яхты и парень с девушкой. Девушку эту, родители узнали. Они видели её на фото.

После просмотра все вышли на воздух. Сергей, улыбаясь курил. Елена слушала рассказ о картошке и маленьком котёнке. Брант вынес ключи от машины.

- Сергей Николаевич, вот... Попробуйте!

- Ой, такая большая! – встрепенулась Алла, - я так спала, вытянулась сзади!.. Всю Чехию проспала! Представляете?! Уснула в Австрии, а проснулась в Польше! – смеялась она.

Сергей сел за руль. Осматривал салон.

- Может вместе?.. – спросил Бранта.

- Можно вместе!

Когда Сергей с Брантом уехали, мать снова стала спрашивать. Говорили о вещах, о которых говорят без мужчин. Алла стрекотала быстро, смеялась, встряхивая ладошками. Осенний вечер быстро сгустил сумерки. Сергей с Брантом подъехали уже с фарами. Засобирались домой с Еленой.

- Нет! Ну куда вы?.. – Засуетилась дочка. - Оставайтесь! Завтра суббота! Мы в комнатке, а вы на кухне уберётесь, большой диван! Оставайтесь! Побудите ещё завтра и вообще, надо всё решить! Мы ничего не успели, даже поговорить... Надо тёте Эльзе написать, позвать! Она так хотела с вами встретиться! Ещё отец Бранта приедет!..

Родители переглядывались.

- Останемся? – спросила Елена мужа.

- Давай останемся! – улыбался тот.

- Конечно! Куда вы... Я припасу всё! Всё есть! – торопилась Алла.

Вечер получился длинный. Несмотря на усталость, долго говорили. Теперь уже все и обо всём. Вспоминались детали. Брант рассказывал о родственниках и о родителях. Снова вспомнили о прадедушке. Оказалось, что если только это и он, то ещё трое Красильниковых ушли на фронт в те далёкие годы. Один погиб, один вернулся. А двое оставшихся, пропали без следа. И затеплилась надежда, что один из пропавших всё же остался жив. И жил на чужбине после лагеря, думая о своих близких и далёкой Родине. Но вернуться живым из плена, да ещё после лагеря, КГБ никогда бы не поверило в это. Заподозрили бы в измене или вербовке и скорее всего, снова попал бы в лагерь. Так было. А потом юная австрийка и всё решилось само собой. В дневниках Георгий ни словом не обмолвился о родственниках в России. Не было не имён, ни названий городов. Говорилось о брате.

И брат был, тот, который не пропал. Может это он, Брант, далёкий и желанный правнук из их разбросанной войной родни? Проверить было невозможно. Всё перевернула война. Всё перекалечила. И нужно было начинать всё сначала. В который раз. И «бросить семя», как говорил прадед. И ждать всходов. И только свой урожай принесёт счастье, а чужие плоды не будут так радовать, сколько б их не было.

Просидели до полуночи. Снова шумел самовар. Раз за разом выходил на крыльцо Сергей. За ним Брант. Тихо переговаривались, смеялись негромко. И сизый сигаретный дымок легко улетал в ночное небо.

Брант-Красильникова. Так решила Алла. И решили ещё со свадьбой не мешкать. Пока ещё не холодно, погулять на воздухе, если не грянут дожди. И тёте Эльзе и Юргену нужно написать, что как только они соберутся, так пусть и приезжают в Россию. А здесь, на месте, всё решиться быстро. Тут всё рядом.

После разговора с Антоном Брант уехал в Москву. Антон не находил себе места. Стал задумчивым, немножко замкнулся в себе. Уйдёт в свою стеклянную пристройку, встанет посреди и смотрит в небо через стекло. Баловалась осень, отрывая от верхушек деревьев листья. Иногда окропит холодным дождём, но потом снова выйдет солнце. А не намокшие листья долго плавают в лужах на дороге, вращаясь от ветерка. А он всё смотрел в переменчивое небо и о чём-то долго думал. Иногда присядет дома у окна и опять смотрит бесцельно.

Сзади подойдёт Люся.

- Ну чего, Антош?

Он повернётся с улыбкой, обхватит её за спину и прижмёт к себе, уткнувшись лицом в тёплый разбор груди.

- Ну всё нормально вроде?.. – запустит она пятерню тонких пальцев ему в волосы.

- Ах!.. – протяжно вздохнёт он, - да нормально вроде, но понимаешь... – снова взглянет в окно, сомкнув брови, - вот, свои деньги тратишь для себя – это одно!.. – опять вздыхал он. – Свои деньги даёшь другим – это другое уже... А вот когда не свои деньги, да ещё другим... Это!.. – цокнул он языком.

- Но Брант же согласился?

- Да согласился... – неуверенно произнёс он, - но всё равно!..

- Ну смотри, уже много людей захотели, - пыталась утешить она, - около сорока человек, да?

- Да больше уже!.. – усмехнулся он, - за пол сотни уже...

- Ну! И чего ты?..

- Не знаю... Как пойдёт все? Местные бояться... Только мои знакомые... Вот, ещё иностранцы просят...

- Ну и что?

- Скажут... продаём землю иностранцам... Нельзя пока... Не знаю... – мотал он головой.

Люся гладила его волосы, привалившись животом и выгнув спину.

- Смотри, - улыбалась она, - похудел даже!

- Да ладно, Люсь, - ловил он её руку, - тогда, в Австрии, проще было! – пытался встать со стула.