Семя - [13]

- «Я подумаю...» – усмехнулась она себе.

Очнулась от шагов у самой машины. Андре поставил пакет на заднее сидение, подняв попутно шляпу с пола.

- Унесёт ветром... – подал ей в руки и сел за руль.

- Купил? – стащила она очки.

- Да... – сухо ответил он, взглянув ей в глаза и замер от неожиданности, будто увидел отражение высоких сосен и цветочных полян, с бегающими детьми.

Ехали молча. Остановились у домика. Над морем галдели чайки, садясь на воду и на песок. Солнце клонилось к горизонту и калило, как чугунная печь.

- Идём на палубу, - сказала она улыбнувшись.

Раскинув складной столик и два стула, уселись под солнцем на возвышении. Луиза рылась в сумке, выкладывая на столик еду, бутылку вина.

- И это всё? – сморщила она губы. – А ты экономный! – скинула она халатик, чувствуя приступивший жар.

- Ну! Угощай даму! – кивнула она перед собой, скривив в усмешке губы.

- Вы бы оделись... – скользнул он глазами по её открытой груди, - а то ходят люди... Смотрят... Поползут слухи по побережью... Да ещё вино... – ухмыльнулся он, - вот, приедет ваша матушка... Будет вам... И не надо меня дразнить... – брезгливо сморщился он.

- Что тако-о-е? – протянула она игриво, наклонившись над столиком и пытаясь заглянуть ему в глаза.

- Я тебя смущаю? Да? – цинично строила глазки. – Или ты меня боишься? – застыла в ожидании ответа, повиснув над столом.

Андре отвернулся к морю.

- Не бойся... – вдруг пружиной сжалась она, сев на место, - я не собираюсь тащить тебя в постель! – обожгла его взглядом и замерла, будто раздумывая, не зря ли сказала.

Сама открыла вино и налила в две пластиковые кружки, т.к. стеклянной посуды на яхте не было.

Андре смотрел на море.

- Ну, что ты молчишь? – заговорила она резко.

- Какого ответа вы ждёте, - «спасибо» или «очень жаль»?

- Давай есть... – сказала она сухо, глотнув вина, принявшись за еду.

- Ну, что ты сидишь... Попробуй вино...

- У нас праздник? – усмехнулся он

- Нет... У нас траур... – без улыбки ответила она.

Он опустил голову, сидел не шевелясь.

- Ну не сиди так!.. – остановилась она.

- Я не понимаю, что вы от меня хотите... – поднял он наконец, глаза.

- Я? – замерла она и тоже отвернулась к морю.

Сидела так некоторое время, не меняя позы. Андре ждал.

- Скажи... Что значит, обмануть детей? – не поворачиваясь спросила она совсем другим тоном.

Он пошевелил губами, качнул плечом.

- Пообещать... Потом не сделать... Просто сказать неправду... Или, или не сказать правду... – медленно рассуждал он.

- А как ты думаешь, - приблизила она к нему лицо, положив на колени руки, - что значит, когда дети родятся в обмане?

Он поднял глаза на её глаза. Усмехнулся чуть.

- Странно... Что вы об этом думаете.

- Странно? – отшатнулась она, - почему? – спросила с обидой.

- Ну... От вас не ожидал.

- Да?.. – сощурила она глаза и снова отвернулась к морю.

Кричали чайки. По заливу чуть заметно ползли корабли у горизонта. Порывами дул ветер, иногда покачивая яхту. Она вздохнула, взялась за край кружки и сказала потерянным голосом не поднимая головы.

- Выпей со мной...

- Почему вы про детей, про обман? – немного осмелел он.

- Ты не то думаешь... – уставилась она в кружку, держа её за ободок, - давай выпьем...

- За что? – прищурил он глаза.

- Хочешь?.. Расскажу всё! – обожгла она его взглядом.

Посмотрела пристально и дрогнув губой, осушила кружку до дна.

- Не нужно. Вообще, мне правильно мать сказала, - никогда не связывайся с богатыми женщинами...

- Чего же ты боишься?

- Боюсь потерять работу...

Солнце садилось со спины и било ему в глаза. Багряной рябью колыхалась вода вдоль берега. Мерцающими точками огней покрылся весь залив.

- Ты считаешь, что все богатенькие – взбалмошные, да?

Андре усмехнулся.

- Нет. Одна... Была... Это давно уже... Я лицо смутно помню... – с волнением вспоминал он.

- Расскажи? – с любопытством подпёрла она подбородок, задрав вверх нос.

Он медлил. Передохнул неслышно. Думал. Сразу решил, ещё когда устроился на работу в их семью. Кроме дела, никаких разговоров. Так проще. Когда меньше знаешь, когда меньше знают тебя. Только дело. Но молоденькая Лаура, видимо домработница, с порога несла ему все новости о семье де Мольен. Он её начал избегать, а ей показалось что-то другое и тогда она стала крутиться возле него, используя все способы обольщения. Он боялся, что это заметят хозяева, и их обоих выгонят с работы. А ему тут нравилось. Никто не ставил жестких рамок. Только дело. И выполнив работу, он мог считать себя свободным, если не приходило что-то в голову госпоже Луизе.

- Это не относиться к делу... – выпрямился он за столиком.

- Ты любил её, да? – тут же переспросила она, с какой-то завистью в голосе, - ну, не так, как... Я имею в виду – по-настоящему?..

- «Что она знает?.. По-настоящему...» – подумал он про себя. – «Сладкоежка...» – ухмыльнулся недовольно.

А вслух сказал:

- Я не хочу, чтобы этого кто-то касался.

- Понятно... Значит, серьёзно, да?

- Серьёзно...

- Она тебя бросила, да?

- Нет. Я не знаю... Они просто уехали...

- Она не звала тебя, нет? С собой!

Он снова усмехнулся. Почесал нос, опустил голову, упёрся локтями в колени.

- Звала.

- И ты не поехал? – округлила она глаза.