Семья Эглетьер - [95]
В Туке они поставили машину у церкви и бегом бросились к дому, держа над головой газеты. Наконец-то они у себя.
— Как хорошо дома! — воскликнула Мадлен.
В их отсутствие приходил почтальон, он сунул под дверь несколько рекламных брошюр и два письма для Франсуазы. Осторожно поглядывая на племянницу, Мадлен протянула ей письма. Девушка взяла оба конверта и тотчас возвратила один из них Мадлен:
— Пожалуйста, Маду, вскрой это письмо, прочти его и порви.
— Ты хочешь, чтобы я прочитала его вслух? — удивилась Мадлен.
— Нет. Почти про себя и потом уничтожь.
— Зачем?
Франсуаза не проронила больше ни слова, но взглядом ответила: «Чтобы ты поняла меня».
Мадлен надела очки, распечатала письмо и взглянула прежде всего на подпись: Александр Козлов. Мелкий, нервный почерк, торопливо исписанные страницы.
«Что случилось, Франсуаза? Вот уже несколько недель, как от тебя нет никаких вестей. Ты даже не явилась на экзамен. Это глупо! Я позвонил тебе. Твоя мачеха сказала, что ты была больна, а теперь поправляешься у своей тетки в Туке. Правда ли это?.. Мне почему-то кажется, что ты уехала, чтобы не видеть меня. Напрасно! Наши отношения могли быть очень приятными при условии, конечно, если ты согласишься понимать счастье так же, как я. Я ведь говорил тебе, что я живу реальностью, а не мечтами, живу сегодняшним днем. Вероятно, ты слишком многого ждала от нашей встречи. И тем не менее, уверяю тебя, между нами существует физическое и, может быть, даже духовное согласие, какое не часто встретишь. Если ты хочешь, чтобы у нас все стало по-прежнему, напиши мне, я буду по-настоящему счастлив. Если нет, не будем больше говорить об этом, что бы ты ни решила, между нами не должно остаться и тени недоразумения. Я очень дорожу твоей дружбой. Надеюсь увидеть тебя здоровой и бодрой в институте, когда начнутся занятия. Желаю хорошо провести каникулы. Занимайся понемногу русским языком, чтобы наверстать упущенное. Мне часто чудится твое лицо в полумраке…»
Мадлен сложила письмо. Ничто в нем не поразило ее. Трудно обвинить этого человека в нечестности. Виновата одна Франсуаза. Она слишком наивна и нетерпима, так стоит ли удивляться, что первое же столкновение с жизнью оказалось для нее роковым? Вероятно, она всегда будет жертвой собственной потребности кем-то восхищаться, кому-то беззаветно верить. Вряд ли можно излечиться от идеализма.
Минуту поколебавшись, Мадлен протянула письмо:
— Мне кажется, тебе следует прочитать его, Франсуаза. Оно полно самого теплого чувства…
Франсуаза схватила письмо и разорвала его. Глаза ее потемнели от гнева.
— Ты так ненавидишь его?
— Не спрашивай меня ни о чем, Маду, прошу тебя!
— Почему? Ты мне не доверяешь? С тех пор как ты здесь, ты молчишь, избегаешь меня, едва меня переносишь! Но что я могу одна, если ты не поможешь мне понять, что с тобой происходит? Мне нужно знать…
Франсуаза резко вскинула голову. На ее напряженном лице мелькнула растерянность, нижняя губа мелко дрожала.
— Что знать? — спросила она глухо. — Ты прочла его письмо и должна все понять…
— Что?
— Что со мной случилась беда!
— Ничего похожего в этом письме нет, — возразила Мадлен. — Правда, твои отношения с ним зашли далеко…
— Действительно далеко! Я сошлась с ним!
Франсуаза бросила эту фразу с вызовом, ожидая восклицаний Мадлен. Спокойствие тетки смутило ее; помолчав, она продолжала неуверенно:
— Самое страшное, Маду, что этот человек уничтожил во мне все — и душевный покой и веру в Бога… А взамен ничего не дал. Только наслаждение, о котором я теперь неотступно думаю…
— Если ты все время думаешь о нем, почему ты его избегаешь?
— Потому что мне стыдно! Потому что я знаю, как он относится ко мне, чего он от меня хочет! И хотя это его очень устроило бы, я не буду случайной подружкой, одной из тридцати шести! Здравствуй, прощай!.. Я люблю его… люблю до смерти! До смерти, понимаешь, Маду?
Франсуаза запрокинула голову, чтобы перевести дух. Не признание это поразило Мадлен, а тон, каким оно было сделано. Перед собой она увидела уже не девочку, которую знала с детства, а женщину, страдающую, раненную в самое сердце. Мало-помалу Франсуаза успокаивалась. Прижав кулак ко лбу, она прошептала:
— Как это глупо!
Опомнившись, Мадлен постаралась не показать надежды, вселенной в нее этим бурным порывом откровенности. В защитной стене, которой окружила себя Франсуаза, была пробита первая брешь. Она открыла свою тайну, значит, соглашалась принять помощь. Теперь нужна большая осторожность, чтобы не отпугнуть ее чрезмерным любопытством или навязчивой опекой. Неосторожный жест, неловкое слово могут опять перекрыть едва забивший родник.
— Ты для него слишком молода и простодушна, поэтому ты могла только страдать. Но это вовсе не означает, что в будущем…
— Будущее не интересует меня, Маду!
— И все же о нем надо думать, родная. Тебе всего восемнадцать лет…
— Да, Маду, а потом мне будет двадцать, двадцать пять, тридцать, пятьдесят!.. Только не воображай, будто я собираюсь снова кончать с собой! То, что я испытала, послужило мне уроком на всю жизнь. Никогда бы не подумала, что за моим отчаянием скрывается такой инстинкт самосохранения! Душа жаждет смерти, а тело ее отвергает!.. Это… это даже смешно!..
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Вашему вниманию предлагается очередной роман знаменитого французского писателя Анри Труайя, произведения которого любят и читают во всем мире.Этаж шутов – чердачный этаж Зимнего дворца, отведенный шутам. В центре романа – маленькая фигурка карлика Васи, сына богатых родителей, определенного волей отца в придворные шуты к императрице. Деревенское детство, нелегкая служба шута, женитьба на одной из самых красивых фрейлин Анны Иоанновны, короткое семейное счастье, рождение сына, развод и вновь – шутовство, но уже при Елизавете Петровне.
Мохан Ракеш — классик современной литературы на языке хинди. Роман «Темные закрытые комнаты» затрагивает проблемы, стоящие перед индийской творческой интеллигенцией. Рисуя сложные судьбы своих героев, автор выводит их из «темных закрытых комнат» созерцательного отношения к жизни на путь активного служения народу.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?
Роман выдающегося украинского писателя В. Винниченко написан в эмиграции в 1927 году.В оформлении использованы произведения художников Феликса Валлотона и Альбера Марке.В нашей стране роман публикуется впервые.
Роман «Атомная база» представляет собой типичный для Лакснесса «роман-искание»: его герой ищет истину, ищет цель и смысл своей жизни. Год, проведенный в Рейкьявике Углой, деревенской девушкой, нанявшейся в служанки, помог ей во многом разобраться. Она словно стала старше на целую жизнь; она поняла, что произошло в стране и почему, твердо определила, на чьей она стороне и в чем заключается ее жизненный долг.Роман «Атомная база» (первый русский перевод вышел в 1954 году под названием «Атомная станция») повествует о событиях 1946 года, когда Исландия подписала соглашение о предоставлении США части своей территории для строительства военной базы.
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Во второй книге трилогии «Семья Эглетьер» читатель встретит уже знакомых героев: тетушку Мадлен, чету Эглетьер и их детей, которые пробуют начать самостоятельную жизнь.Роман «Голод львят» на русском языке публикуется впервые.