Семья Эглетьер - [65]
XXI
Коридор шестого этажа, куда выходили комнаты для прислуги, был чистенький. Одна из дверей в глубине сияла свежей бутылочно-зеленой краской. Ошибиться было невозможно. Но дома ли Жан-Марк? А если дома, то один ли? Вдруг там Кароль… Ну, ничего не поделаешь. Мадлен подошла к комнате Жан-Марка как зачарованная, не сводя глаз с блестящей темно-зеленой двери. Что ее ждет за этой хрупкой преградой? Стоит переступить порог, и ничего уже не поправишь. Она остановилась, прислушалась. Ни звука. Согнутым пальцем Мадлен легонько постучала.
— Сейчас, — раздался голос Жан-Марка.
Он открыл дверь, протянул руку, и на лице его появилось затравленное выражение.
— Ах, это ты, Мадлен! — с трудом сказал он. — Я думал, консьержка с почтой. Не знал, что ты собираешься в Париж.
— Да и я этого не знала четыре часа назад, — ответила Мадлен, посмотрев ему прямо в глаза.
— Тебе дома сказали, где я живу?
— Да.
Жан-Марк пропустил ее. Мадлен вошла в просторную мансарду с белыми стенами и старой мебелью. Каждая вещь ей о чем-нибудь напоминала. Диван, стол, этажерка, стул, комод, кресло — все они были верными слугами, свидетелями многих лет жизни Эглетьеров. На столе лежали раскрытые книги — Жан-Марк занимался. Слава Богу, он один. Мадлен с облегчением вздохнула и, усевшись в кресло, закурила. Едкий вкус дыма вернул ей самообладание. Жан-Марк закрыл дверь.
— Тебе здесь нравится? — спросил он.
В ответ Мадлен резко спросила:
— Почему ты переехал?
Жан-Марк стыдливо усмехнулся. Он опустил плечи, потупился и промямлил:
— Ну, Мадлен, сама подумай… Мне двадцать лет… Вполне естественно, мне хочется немного свободы…
— Не очень-то она красивая, твоя свобода, Жан-Марк.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать.
— Ты и Кароль…
Жан-Марк поднял голову. Его глаза сузились, взгляд блеснул, как стальное лезвие.
— Ах вот что! Ты виделась с Франсуазой! Представляю, что тебе наплела эта мещанка и святоша!
— Франсуаза только подтвердила то, что я угадала в свой прошлый приезд!
Жан-Марк схватил сигарету, бросил пачку на стол, щелкнул зажигалкой и вдохнул дым, стараясь выиграть время.
— В твой последний приезд? — произнес он, саркастически усмехаясь. — Видно, ты не очень-то проницательна, потому что в твой прошлый приезд ровным счетом ничего не было!
Нелепость его лжи рассердила Мадлен.
— Стало быть, теперь что-то есть! — отпарировала она.
Жан-Марк растерялся на миг.
— Вовсе нет! Ничуть не больше, чем тогда! Такая глупость! Франсуазе взбрело в голову…
— Но она же видела вас, Жан-Марк!
— Видела! Видела! А что это доказывает? Предположим, я на секунду выпустил вожжи… Ну да… Выпустил вожжи!.. И Франсуаза влетела именно в эту секунду!..
Пока он говорил, Мадлен осматривала комнату. Разумеется, Кароль побывала здесь, это она косо поставила маленький столик у окошка, она выбрала занавеси из сурового полотна, она купила у букинистов на набережных эти наивные эстампы. Со спинки одного из стульев свешивался женский шелковый платок с узором из сухих листьев и петушиных перьев. В прошлом году Мадлен подарила его невестке. Не выпуская изо рта сигареты, она встала и медленно направилась к этому платку.
— Я попытался объяснить Франсуазе, что произошло, — продолжал Жан-Марк, — но она заткнула уши. Откровенно говоря, я рад, что ты приехала, ты хотя бы немного образумишь ее. И когда только она перестанет разыгрывать трагедии по каждому поводу!
Мадлен взяла платок кончиками пальцев и спокойно произнесла:
— А это, по-твоему, не трагедия?
Он нахмурил брови, взгляд его растерянно заметался:
— Подумаешь! Да, Кароль приходила сюда! Ну и что? Она помогала мне устроиться…
Мадлен бросила платок на стул:
— Кажется, ты принимаешь меня за дуру!
Жан-Марк глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Потом шагнул к Мадлен с серьезным и решительным видом.
— Я тебя очень люблю, Мадлен, — проговорил он. — Ты для меня больше чем мать. Но я не желаю, чтобы ты вмешивалась в мои личные дела.
— Боишься, что запачкаю руки?! — крикнула она.
Жан-Марк пожал плечами. Дрожащими пальцами Мадлен потушила окурок.
— Не знаю, Жан-Марк, отдаешь ли ты себе отчет в своих поступках. Ведь это гнусность! Умоляю тебя, опомнись! Ты должен порвать с Кароль!
— Ну, — сказал он, сразу принимая холодный вид, — на это ты можешь не рассчитывать!
Лицо его стало недобрым и в то же время жалким, а сам он напоминал злобно огрызающегося мальчишку. Мадлен стало жаль его до слез. Ничего не скажешь, Кароль неплохо поработала! Заглушая в себе растущую нежность, которая грозила совсем обезоружить ее, Мадлен процедила:
— Ты просто подлец!
— Пусть! — взорвался он. — И даже вполне законченный! А мне плевать! Я здесь у себя! Я вправе делать что хочу! Уходи!
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? — спросила она мягко.
— Я хочу, чтоб ты ушла и чтоб ноги твоей здесь больше не было!
Мадлен поняла, что, настаивая на своем, она лишь усилит эту вспышку. В детстве у Жан-Марка случались иногда приступы яростного гнева, едва не доходившие до истерики. Самое лучшее сейчас — выждать, пока буря утихнет сама собой.
— Если я тебе понадоблюсь… — сказала она, направляясь к двери.
— Ты мне никогда не понадобишься! Ни ты, ни кто-либо другой! Уходи! Да уходи же! Чего ты торчишь здесь? В конце концов, все вы мне осточертели!
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Во второй книге трилогии «Семья Эглетьер» читатель встретит уже знакомых героев: тетушку Мадлен, чету Эглетьер и их детей, которые пробуют начать самостоятельную жизнь.Роман «Голод львят» на русском языке публикуется впервые.
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
Действие романа "Всё изменяет тебе" происходит в 1830-е годы в Уэльсе. Автор описывает историю рабочего движения в Англии. Гвин Томас мастерски подчеркивает типичность конфликта, составляющего стержень книги, равно как и типичность персонажей - капиталистов и рабочих.
Николай Дежнев закончил первую редакцию своего романа в 1980 году, после чего долго к нему не возвращался — писал повести, рассказы, пьесы. В 1992 году переписал его практически заново — в окончательный вариант вошел лишь один персонаж. Герои романа выбрали разные жизненные пути: Евсей отдает себя на волю судьбы, Серпина ищет почестей и злата на службе у некоего Департамента темных сил, а Лука делает все, чтобы приблизить триумф Добра на Земле. Герои вечны и вечен их спор — как жить? Ареной их противостояния становятся самые значительные, переломные моменты русской истории.
Молодая женщина, красивая и смелая, перешла дорогу собственному счастью. Марину оставили все —муж, друзья, кредиторы. Единственная надежда— она сама... Роман «Ведьмы цвета мака» — история с голливудской интригой, разворачивающаяся в современной Москве. Здесь есть всё — и секс в большом городе, и ловко схваченное за хвост время становления русского капитализма, и детективный сюжет, и мелодраматическая — в лучших традициях жанра — коллизия.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.