Семнадцать «или» и другие эссе - [2]

Какая отсюда мораль? Поразительно банальная: ценных результатов можно иногда достичь, действуя из низменных побуждений.

Бывает ли и наоборот? Бывает. О чем свидетельствует последовавшая затем история отношений между Богом и народом Израиля.

Народ Израиля или:

Результаты бескорыстия

Многократно декларируя свою любовь к народу Израиля, Бог в определенный момент заявил примерно следующее (Втор. 7-7-8): Я заключил союз именно с вами, а не с кем-то другим, не потому, что вы многочисленнее других народов (напротив, как всем известно, в численном отношении вы слабее всех). Я заключил союз с вами, потому что вы мне понравились.

Это ясная и единственно разумная постановка вопроса. Любовь не требует обоснования. Иногда ее пробуют объяснить: говорят, что любят кого-то за то, что он такой, а не сякой; за то, что в нем что-то ценят; за то, что он обладает теми или иными достоинствами и пр. Это обычные, неуклюжие и, в общем, ненужные толкования. Истинная симпатия не должна оправдываться - достаточно ее констатировать; что-то нравится нам просто так, без всякого резона, бескорыстно. Бог, по моему мнению, поступил честно, объявив об этом своему народу. Более того, проявляя ничем не заслуженную симпатию и заботу, он взял на себя определенные обязательства, которым суждено было вскоре исполниться. Заявив это, Бог блеснул великой добродетелью бескорыстия (признаемся, что случалось это лишь в порядке исключения).

И что с того? — спросите вы. В том-то и дело! Что с того? Да, декларация была изложена уже после исхода из Египта, но прежде, чем имели место:

• римская империя,

испанская инквизиция,

дело Дрейфуса,

третий рейх,

холокост

и некоторые другие обстоятельства подобного рода.

Рассуждая трезво, нельзя не заметить, что результаты совершенно бескорыстной любви и особой заботы, какой Создатель обещал окружить божий народ, оказались довольно печальными. Возникает вопрос: имеет ли смысл вообще рассчитывать в реальной жизни на бескорыстную любовь? Побуждение было, несомненно, благородным, ибо любовь ни за что, чистая и, так сказать, лишенная расчета симпатия, бесспорно, является высшим родом предпочтения. Значит, мотив благородный, а результаты плачевные.

Мораль: не стоит полагаться на бескорыстные чувства. Будем рассчитывать на взаимность, а не на благодеяние. Будем принимать обещания лишь тогда, когда обещающий знает, что мы сможем отплатить ему той же монетой. Десятки философов (во главе с Томасом Гоббсом), не говоря уж о реальной жизни, доказали эффективность этого принципа. Будем рассчитывать на то, что возьмем столько, сколько отдадим. Впрочем, об этом свидетельствует само Писание, в частности история Авеля и Каина.

Каин или:

Интерпретация принципа «каждому по заслугам»

Как известно, Каин был земледельцем, зато Авель - пастухом. Вроде бы в те времена считалось естественным, что первый принес в жертву Богу кукурузу, лен и тому подобные плоды земли, но зато другой - жир, мясо, каракуль и седло барашка. Но, к сожалению, с точки зрения рыночных цен, жертва Авеля представляла собой дар несравнимо больший. Бог заинтересовался именно ею, а на подарки Каина пренебрежительно махнул рукой и, может быть, даже сказал что-то не слишком любезное. У нас нет повода утверждать, что Бог был вегетарианцем - иначе это дело приняло бы совсем другой оборот. В общем, что было, то было. Результаты известны.

Так вот: реакция Бога на приношения братьев - это лучшая интерпретация принципа: каждому по заслугам. Этот принцип вследствие неудачной формулировки был истолкован неверно. Слово «заслуги» внушает ошибочную мысль, что при распределении выплат принимается во внимание только усилие человека, количество вложенного труда и добрая воля. При такой системе, несомненно, жертвы обоих братьев были бы равными, ведь каждый отдал то, чем владел в результате установленного разделения труда: один - кукурузу, другой - барашка. Но именно тут Бог проявил сущность справедливости. Справедливость при распределении платы не может учитывать объективных условий, в которых труд (то есть «заслуги»)

приносит результаты. Справедливость не может принимать в расчет, что кого-то судьба сделала земледельцем, а не скотоводом. Она принимает в расчет только объективные результаты труда. В конце концов, Каин мог бы постараться и придумать что-нибудь получше: мог бы, например, обокрасть своего брата и, в свою очередь, принести добычу в жертву Богу. Это не было бы слишком похвальным, но результаты были бы далеко не столь трагическими, чем то, что случилось. Можно даже предположить, что Бог посмотрел бы сквозь пальцы на мелкое правонарушение, от коего ему же была бы выгода.

Но Каин - нет! Пожелал быть честным и принес то, что имел, а потом не выдержал и не смог вынести несправедливости - как он ее понимал. В сущности, он проявил непоследовательность, или невежество и наивность. Если он заранее знал, в чем состоит справедливость, а все-таки согласился поступать честно, то должен был выдержать свою роль до конца и не поддаться своему озлоблению, ведь факты можно было легко предвидеть. Если же он не знал элементарных вещей, то проявил наивность, настолько крайнюю, что не стоит его и жалеть.