Семинар с доктором медицины Милтоном Г. Эриксоном - [13]

Вот вам иллюстрация к этому. У меня было два пациента в палате, куда я часто водил на практику студентов. У обоих пациентов было небольшое мозговое кровоизлияние – очень незначительное. Один мог называть все предметы, но не мог ответить, для чего они предназначены. Мог назвать ключ, дверь, ручку двери, замочную скважину. Называл все, что угодно, но не помнил глаголов.

Другой пациент не помнил названий предметов, но мог показать, как они используются. Он не мог произнести слово «ключ», не мог указать на скважину, или ручку двери, или саму дверь. Если дашь ему ключ и скажешь: «Открой дверь» – он не понимал, о чем речь. Но если покажешь, куда вставить ключ, он открывал дверь. Если скажешь ему: «Поверни дверную ручку» – он не понимал, что ему говорили. А если покажешь ему вот так (Эриксон показывает, как открыть ручку), он понимал. Откроешь дверь, это ему тоже понятно.

Говоря иначе, клетки мозга настолько специализированы, что буквально на каждый элемент знания есть своя клетка, и все они связаны.

Хочу обратить ваше внимание еще на одну вещь – гипноз. Гипноз – это состояние, когда вы перестаете осознанно воспринимать действительность. Под гипнозом включается неосознанное восприятие. Потому что бессознательно вы знаете гораздо больше, чем когда мыслите осознанно. (Обращается к сидящей в зеленом кресле Санде.) Я попрошу вас поменяться местами с… (Обращается к Кристине.) Как вас зовут?

Кристина: Кристина.

Эриксон: Кристи?

Кристина: Кристина. (Пересаживается в зеленое кресло.)

Эриксон: Джо Барбер погружал вас в транс?

Кристина: Да.

Эриксон: Много раз?

Кристина: Несколько раз.

Эриксон: Хорошо. Откиньтесь на спинку кресла и смотрите на эту лошадку. (Эриксон указывает на пластиковую лошадку на книжном шкафу на противоположной стороне комнаты. Кристина усаживается поудобнее и откладывает в сторону свой блокнот. Ноги не скрещены, руки лежат на коленях.) Видите ее?

Кристина: Да.

Эриксон: Смотрите в этом направлении. А вы все слушайте и запоминайте, что я говорю.

Так, Кристина, смотри на эту лошадку. (Кристина перекладывает блокнот и пристраивает его в кресле с левой стороны, между собой и подлокотником.) Не надо двигаться. Не надо говорить. Я попробую напомнить тебе то, что ты давно забыла. Когда ты первый раз пошла в школу и стала учиться писать буквы алфавита, это казалось тебе ужасно трудной работой. Такая тьма букв. И все разной формы. А еще того хуже, буквы прописные и строчные. (Кристина медленно мигает.) Пока я с тобой говорю, у тебя меняется дыхание. Изменился ритм сердца. Изменилось давление. Изменился мышечный тонус. Двигательные рефлексы изменились. А теперь (Кристина закрывает глаза) я хочу, чтобы глаза у тебя оставались закрытыми и чтобы тебе было очень удобно и приятно. И чем лучше ты будешь себя чувствовать, тем глубже будет транс. Я хочу, чтобы ты погрузилась в такой глубокий транс, что перестанешь ощущать собственное тело. Ты будешь один только лишенный тела разум. Разум, плывущий в пространстве. Плывущий во времени. Давние воспоминания вернутся к тебе. Память о том, что давно забыто.

И повсюду за тобой будет следовать мой голос и станет голосом твоих родителей, твоих учителей. Он будет звучать и по-немецки. Это будет голос твоих друзей по играм, по школе, голос учителя.

Далее, я хочу, чтобы ты знала еще нечто важное. Я хочу, чтобы твое тело оставалось в глубоком крепком сне, а спустя некоторое время пусть проснется только твоя голова. Только голова. Тело пусть спит. От шеи и выше ты будешь бодрствовать. Это будет для тебя трудно, но ты сумеешь проснуться от шеи и выше. Это будет тяжело, будет трудно, но ты сможешь. А тело пусть крепко спит. Ты способна на большее; даже если тебе не хочется просыпаться, ты все равно проснешься от шеи и выше. (Кристина открывает глаза.) Как ты себя чувствуешь?

Кристина: Отлично. (Кристина улыбается. Когда она начинает отвечать Эриксону, тело ее напряжено, а глаза устремлены только на Эриксона.)

Эриксон: Ну, так какими воспоминаниями ты хочешь с нами поделиться?

Кристина: Я чувствовала только то, о чем вы говорили.

Эриксон: Так… Как насчет школы?

Кристина: Сомневаюсь, что я помню что-нибудь о школе.

Эриксон: Сомневаешься, что помнишь о школьных днях?

Кристина: Я могу припомнить кое-что осознанно, но я ничего не почувствовала.

Эриксон: Ты уверена?

Кристина (поднимает глаза): Думаю, да.

Эриксон: Ты ощущаешь, что ты не спишь.

Кристина: Как вы и сказали, я не сплю от шеи и выше. (Улыбается.) Мне кажется, стоит мне собраться с силами, я бы, пожалуй, смогла пошевелить руками, только что-то не хочется.

Эриксон: Самое главное открытие новорожденного (Кристина смотрит на кинокамеру) – это то, что он не осознает, что у него есть тело. Просто не знает об этом. "Это моя рука (Эриксон поднимает левую руку), а это моя нога".

Когда младенец голоден, он плачет (Кристина смотрит на студентов), а мать может взять его на руки, погладить по животику и уложить обратно в постель. Мышление у ребенка развито еще недостаточно, но на уровне ощущений он понимает многое. Когда голодный спазм повторяется (Кристина смотрит на студентов, а ее правая рука медленно поднимается),