Семейство Борджа - [57]

Однако надежды Федерико на своего неверного союзника оказались недолгими: прибыв в Рим, французский и испанский послы ознакомили папу с договором, подписанным в Гранаде 11 ноября 1500 года Людовиком XII и Фердинандом и до тех пор секретным. Александр, который со смертью Альфонса предусмотрительно разорвал все связи с Арагонским домом, начал было противиться; однако, когда ему доказали, что все это сделано лишь для того, чтобы предоставить христианским государям новую возможность напасть на Оттоманскую империю, все его сомнения развеялись, и 25 июня он собрал кардинальскую коллегию, объявившую Федерико смещенным с неаполитанского престола.

Узнав одновременно о прибытии французской армии в Рим, предательстве своего союзника Фердинанда и решении Александра лишить его короны, Федерико понял, что все пропало, однако ему не хотелось, чтобы про него говорили, будто он бросил свое королевство, даже не сделав попытки его защитить. Поэтому он поручил Фабрицио Колонна и Рануче Марчано, двум своим новым кондотьерам, остановить французов перед Капуей с помощью трехсот латников, небольшого числа легких кавалеристов и трех тысяч пехотинцев. Сам же Федерико с частью армии обосновался в Л’Аверсе, оставив Просперо Колонна с остальным войском оборонять Неаполь и встретить испанцев со стороны Калабрии.

Едва эти меры были приняты, как д’Обиньи перешел Вольтурно и осадил Капую, расположив свое войско на обоих берегах реки. Разбив под стенами крепости лагеря, французы установили пушки, и те вскоре стали сеять ужас среди осажденных, которые почти все были не жителями города, а сбежались из окрестностей в надежде найти спасение в его стенах. Первую атаку французов Фабрицио Колонна мужественно отбил, однако город уже был охвачен слепым ужасом, и каждый твердил лишь о том, что пора открыть ворота; военачальнику стоило громадных усилий убедить толпу, что нужно, по крайней мере, воспользоваться этой неудачей осаждающих, чтобы выторговать приличные условия капитуляции. Склонив людей к своему мнению, он послал к д’Обиньи парламентеров, которые договорились о проведении через день переговоров относительно условий сдачи города.

Но это не устраивало Чезаре Борджа: задержавшись, чтобы обменяться мнениями с папой, он присоединился к французской армии вместе с частью своих войск как раз в тот день, когда была назначена дата переговоров о капитуляции, лишавшей его добычи и удовольствия взять штурмом столь населенный и богатый город, как Капуя. Поэтому он начал собственные переговоры с военачальником, которому была поручена оборона городских ворот, – переговоры тайные, обильно подкрепленные золотом и гораздо более быстрые и плодотворные, нежели официальные. В результате в то самое время, когда Фабрицио Колонна обсуждал на одном из бастионов условия капитуляции с французскими командирами, раздались отчаянные крики: никого не предупредив, Борджа вошел в город со своими верными отрядами из Романьи и начал уничтожать солдат гарнизона, которые в уверенности, что капитуляция вот-вот будет подписана, утратили всякую бдительность. Французы же, видя, что город уже наполовину сдан, ринулись на ворота с таким ожесточением, что осажденные и не пытались сопротивляться, и вскоре захватчики проникли в город с трех сторон: остановить их не было никакой возможности. Начались грабежи и резня, казалось, враг хочет опустошить весь город. Напрасно Фабрицио Колонна, Рануче Марчано и дон Уго де Кардона пытались с горсткой солдат оказать сопротивление испанцам и французам. Фабрицио Колонна и дон Уго попали в плен, Рануче, раненного арбалетной стрелой, захватил герцог Валентинуа; семь тысяч жителей города были перебиты прямо на улицах, и среди них предатель, открывший ворота. Церкви были разграблены, в монастыри ворвались солдаты, и, чтобы спастись от них, монахини бросались в колодцы или в реку. Триста самых знатных женщин города заперлись в башне, но герцог Валентинуа велел взломать двери, выбрал себе сорок самых красивых горожанок, а остальных отдал своим солдатам.

Разгром города длился трое суток.

После взятия Капуи Федерико понял, что сопротивление бесполезно, и, запершись в Кастельнуово, предоставил Гаэте и Неаполю самим вести переговоры с захватчиками. Гаэта откупилась от разграбления за шестьдесят тысяч дукатов, а Неаполь – ценою сдачи замка, который Федерико собственноручно передал д’Обиньи на условии, что ему будет позволено с деньгами, драгоценностями и пожитками удалиться на остров Искию, где он сможет оставаться с семьей в течение полугода, не подвергаясь никакой опасности. Условия капитуляции обе стороны выполнили честно: д’Обиньи вошел в Неаполь, а Федерико отправился на Искию.

Так, получив последний и страшный удар, чтобы уже никогда больше от него не оправиться, рухнула эта ветвь Арагонского дома, правившая шестьдесят пять лет. Ее глава Федерико добился охранной грамоты для проезда во Францию, где Людовик XII пожаловал ему герцогство Анжуйское и тридцатитысячную ренту при условии, что тот никогда не покинет его королевства. 9 сентября 1504 года Федерико скончался. Его старший сын дон Фердинанд, герцог Калабрийский, удалился в Испанию, где ему было разрешено жениться, даже дважды, но оба раза на женщинах, страдающих бесплодием; он умер в 1550 году. Второй сын Федерико, Альфонс, последовал за отцом во Францию и, по слухам, был отравлен в Гренобле в возрасте двадцати двух лет, а третий сын, Чезаре, скончался в Ферраре, когда ему не было еще и восемнадцати.