Семейный вопрос в России. Том II - [45]

С - венчания! т.е. - с нерасторжимости!! Теперь я обращу внимание наших русских наблюдателей: до какой степени ненасытно длятся и никогда почти не ломаются: 1) тайные связи уже замужних женщин, 2) нелегальная семья. У Гончарова в "Обрыве", у Достоевского в "Вечном муже" есть наблюдение над первыми; я наблюдал вторые, без единой грубости друг другу в течение долгих лет. Все этим и решается. "Mariage" потому есть "tombeau de l'amour", что это есть минута, черта, начиная от которой возможно свинство. Переступил - и попал в хлев. Почему? Да потому, что все вдруг становится возможно! "Теперь я свинья - о, советы-то мне даны на праведную жизнь, но ведь то советы, и мне на них наплевать, - а, по закону, какая бы я ни был свинья, все равно законный муж". Секрет прочности "связей" и "нелегальной семьи" и заключается в том, что принцип: "Живите согласно", есть в них не платоническое правило, а железный - о, какой железный! - закон: "Живешь согласно, не обижаешь, не бранишься - о побоях я и думать не начинаю: и я - твоя" (рассуждение чухонки). Муж (или "любовник") и живет "согласно", да и как же жить "не согласно", когда после первой же грубости - не говоря о привычке и любви - просто в физиологическом смысле придется обратиться, вместо чистой и прекрасной женщины, к "улице", "твари", проститутке. Вот отчего "любви" и "сожития" редко распадаются, а "браки" - очень часто. Психология как 2x2 = 4 простая. Добавлю к ней еще одно тончайшее наблюдение. Все ускользающее - бесконечно дорого; а "что имеем - не храним, потерявши - плачем". "Любовь" или "сожительница" есть вечно ускользающая вещь и которой нельзя ничем (юридически) удержать: именно этим-то бегучим в себе моментом она дразнит, раздражает, манит, родит любовь и ею, как стальною цепью, и держится. Она бесконечно бережется, и бесконечно берегущий "муж" ("сожитель"), даже без влюбленности женщины, бережется и ею, как верный залог покоя и счастья. Да и просто он мил делается за одну свою деликатность. Мало-помалу образуется такая атмосфера удовлетворенности и покоя, без опасного момента "законной скуки", - что "связь", будучи ничем извне не обеспечена, становится несокрушима. Вставьте же эти счастливейшие условия любви в брак: и вы получите брак прочный, как любовь. Но что это за условие? Не связанность, падение уз; точнее, замена психологическими узами, "благодатными", юридических. Сколько я постигаю, сумму этой психологии и уловил древний еврейский законодатель, построив столь непохожий на наш разводный механизм:

- "Я тебя позвал в семью как любящую и верную подругу, мать будущих детей наших, как хозяйку дома. Вот - на столе у меня разводное письмо. Не таись. Будь верна - пока верна, береги имущество мое, будь воспитательница детей. Не притворяйся, ибо ложь есть arsenicum семьи: как только ты внутренно пала, как мать, жена или хозяйка, - без шума, возни и полиции, ты - жена другого, и я буду искать себе лучшую жену".

В сущности - это логика моей чухонки в номере, и не мудрее, и не глупее. Ведь "разводное письмо" не приходится никогда (за редчайшими исключениями "роковой любви" или уж совершенной негодности, негодяйства жены) приводить в движение. К чему? Оно есть условие такого счастья, покоя, трезвости жизни, что только шальной кинется в омут дальнейших приключений. Так это "разводное письмо" и легло на нравы цельной нации. Оно успокоило кровь (необыкновенно бурную у евреев, см. Библию), выправило нравы, создав одну и самонужнейшую вещь: деликатность, нежность, осторожность. "Тут ужасно легко порвать: а поэтому будем осторожны". Совершенно противоположно нашему: "У, канатище - не оборвешь. Попробуем! Наляжем!"

- У меня любовница.

- У меня тоже любовник.

- Идем в консисторию. Пришли.

- У нас по любовнику и по любовнице.

- Худо. Есть свидетели?

- Как же, вся улица знает.

- Нет, особенные, которые чтобы подкуплены были и чтобы врали. Мы только им верим.

- Почем же стоит такой свидетель?

- По три тысячи на рыло. Нужно два свидетеля.

- Отчего так дорого?

- Как же, под присягой ведь. Трудно. Тоже совесть.

- Нет таких денег.

- Ну, а нет, так и живите... согласно, любите друг друга и не оскорбляйте святое таинство брака.

- Это - платонически? или... как?

- Платонически. По закону ты можешь ей рыло свернуть и она может тебя мышьяком отравить, а платонически вы "живите согласно, любите друг друга и не нарушайте святого"...

- Хорошо, Матрена, пойдем домой; и теперь ты - меня, а я - тебя; и кто кого скорей до гробовой доски.

Так-то и выходит, что действительно в "неисповедимой тайне" супружества паутинка-ниточка разводного письма не лопается, а наш корабельный канат брака (процедура развода) - трещит.

- У, постылая! убью тебя!

- У, постылый! отравлю тебя! Корреспонденты пишут:

"Крайняя подвижность общества, железные дороги, новейшая школа и развращающее действие скандальных судебных хроник расшатали благочестивые нравы прошлого века (в котором буквально писали то же самое) и дали еще один скорбный инцидент: в улице NN городка ММ чиновник, или мастеровой, или писатель, бив 12 лет жену, действительно сварливую и негодную, - и все-таки не добив, полоснул ножом по горлу. Осталось пять человек детей, нервнобольных, от отца и матери - пропойц: благотворители, примите участие".