Семейный промысел - [70]

— Алло? — Он ответил после первого же гудка и Мириам сразу же воспряла духом.

— Это я, — тихо сказала она. — Можешь говорить?

— Да. — Молчание. — Сейчас его нет поблизости, но обычно он далеко не отходит.

— Мой дом по-прежнему под наблюдением?

— Да, вроде бы. А ты где?

— В поезде на полпути между Нью-Йорком и Бостоном.

— Только не говори мне, что ты сбежала…

— Нет, что ты, — поспешно сказала она. — Просто у меня кое-какие незавершенные дела. У меня ведь и помимо тебя есть с кем встретиться. Хочу повидать маму и еще кое-кого. Ничего? Лучше не задавай лишних вопросов. Я вовсе не собираюсь скрываться, просто я не хочу, чтобы на моих знакомых обратили внимание. В общем, слушай, ты можешь как-нибудь выбраться на денек? Скажем, в Нью-Йорк?

— Тебя поселили в той каменистой громадине? — спросил он.

— Ага. Значит, знаешь каково там?

— И ты выжила, проведя три дня с Ольгой? — в его голосе сквозило недоверие.

— Удобства там, ну, как в подворотне, и я торчу там бок о бок с двумя ольгиными компаньонками, только меньшей весовой категории, — сказала она, и завертелась флюгером, рассматривая ближайших пассажиров. Чисто — нет никого ближе, чем за два места от неё. Она тихонько продолжила:

— Фрейлины. Что-то вроде надзирателей, только покрасивее, если ты понимаешь о чем я. Прилипалы еще те. Просыпаюсь, а они, блин, спят рядом со мной, в моей кровати. Думаешь, Ангбард приставил их просто прислуживать мне? Если честно, у меня уже крыша едет. Сегодня вечером я вернусь, но если в ближайшее время ты не появишься, чтобы меня спасти, клянусь, я кого-то убью. К тому же я до сих пор не написала ту зубодробительную статью для интернет-издания, которую обещала Стиву.

— Ах ты моя бедняжечка, — с легкой грустью засмеялся Роланд. — Не сладко тебе пришлось. Может организуем клуб?

— Испытавших культурный шок и повредившихся умом?

— А что, идея. — Он помолчал. — Вернуться туда после восьми лет отсутствия — хуже некуда. Мириам, ты вернешься обратно?

— Да, — спокойно сказала она. Если не вернусь, то впредь тебя никогда не увижу, так?

— Как и сегодня. Я вернусь сюда послезавтра, — сказал он. — Значит, Нью-Йорк?

— Да. — Она ненадолго задумалась. — Сними номер на двоих в «Маркизе Марриотте» на Таймс-сквер. Заурядно и пошло, но ведь у тебя больше времени, чем у меня. Оставишь мне голосовое сообщение с номером комнаты и именем, под которым зарегистрировался, и я приеду, как только смогу выбраться. — Она затрепетала от этой мысли и заерзала на сидении.

— Буду тебя там ждать. Обещаю.

— Купи парочку предоплаченных телефонов, только за наличные и не привлекая внимания. Они нам понадобятся. Я скучаю по тебе, — тихонько добавила она и нажала отбой.

Плюс еще сорок восемь часов. Уже и так прошло целых четыре дня с момента разлуки.

По салону ходил кондуктор и Мириам еще раз огляделась, дабы убедиться, что вокруг неё места пустуют. Вагон был полузаполнен — ей посчастивилось избежать давки часа пик. Теперь она набрала другой номер, тот, что держала в памяти, побоявшись вносить его в телефонную записную книжку.

— Приветик, вы дозвонились до автоответчика Полетты Милан. Простите, что не могу подойти к телефону прям щас, но…

— Поли, заглуши эту тарахтелку и возьми трубку прям щас.

На линии клацнуло.

— Мириам! Ну что за херня, заинька?

— Какая херня? Ты о чем?

— Да о том что взяла и куда-то пропала! Боже мой, я вся испереживалась!

— Это ты-то испереживалась? Ты, случаем, не звонила мне домой, а? — быстро перевела разговор Мириам.

— Конечно звонила, а поскольку ты не ответила, оставила сообщение насчет бридж-клуба. Первое, что пришло в голову. Я так переживала…

— Слушай, Поли, ты больше ничего не упоминала? А сама ко мне не заходила?

— Что я дура, что ли? — спокойно ответила Полетта, словно и не кипятилась вовсе.

— Хорошо… Ты это, прости меня. Давай попробуем заново. — Мириам прикрыла глаза. — Приветик, это Мириам Бекстайн, и я на собственной шкуре испытала насколько долгая у моих давно утраченных родственников память и насколько длинные у них руки, ведь они пригласили меня погостить. Оказывается, они занимаются импортно-экспортными операциями, причем с таким размахом, что та статья, над которой мы работали, возможно, задевает их интересы. Будем надеяться, что они считают тебя всего лишь чувихой, с которой я играю в бридж, потому что если они так не считают, то тебе вряд ли понравится их компания. Усекла?

— Ох, ну и дерьмо! Мириам, прости! Слушай, ты как, в порядке?

— Ну да. Уж я-то и не в порядке? Я сейчас на поезде, который прибудет на вокзал Бэк-Бэй через… — Мириам сверилась с часами, — примерно через полтора часа. Я ненадолго, на денёк, в четыре у меня обратный поезд. Так что, если ты встретишь меня на вокзале, мы пойдем перекусим и я тебе всё выложу, всё-всё, понимаешь? Лады?

— Лады. — Судя по голосу, Полетта немного остыла. — Мириам?

— Да?

— А что они из себя представляют? Что они с тобой делают?

Мириам прикрыла глаза.

— Смотрела фильм «Замужем за мафией»?

— Ни фига себе! А что этот твой медальон? Хочешь сказать, что они…

— Скажу тебе прямо: не звони мне домой, не приходи ко мне домой, не звони моей матери, не встречайся с ней и не делай ничего такого, что выбивалось бы из сложившегося у них образа глупой девицы, с которой я едва знакома по работе. Именно поэтому я и позвонила тебе с телефона, номера которого ты не знаешь и больше никогда не увидишь. Встретишь меня в полдень у южного выхода вокзала?