Семейный промысел - [56]

— Зачем же? Во благо Клана она сделает всё, что ей велят. Непорочное дитя.

— А, ну тогда все в порядке, — сказала Мириам слегка кивнув и закусив щеку, дабы сохранить невозмутимое выражение лица.

— Что опять же наводит на мысли о вас, — кивнул Ангбард. — Безусловно, вас непорочным дитятей не назовешь. Я бы сказал, что вы дама искушенная и весьма смышленная. К этому я отношусь с одобрением. Однако, надеюсь, я достаточно ясно дал вам понять, что ваше будущее неразрывно связано с Кланом. Уйти в тень на той стороне вам не удастся — ваши враги найдут вас, хотите вы того или нет. А равно вам не удастся найти покровителя, не став на чью-либо сторону.

— Я поняла, — изрекла она, чеканя каждое слово.

— Думаю, прежде, чем продолжать эту дискуссию, вам следует ознакомиться с другими семьями, — сказал Ангбард, не обращая внимания на холодность её тона. — Так уж совпало, что Ольгу высылают сроком на три месяца засвидетельствовать своим присутствием почтение одной королевской особе, каковая — снова-таки совпадение — нашим родственником не является. В общем, на данном этапе весьма кстати, что вы вместе с Ольгой дебютируете при королевском дворе и перед той частью Клана, каковая базируется в столице. Наверняка ваше присутствие выманит затаившуюся шваль, причем этот, э-э, процесс будет подконтрольным. Между тем, вы не будете предоставлены сами себе и без поддержки не останетесь, зато весть о вас разнесется среди знати еще за семь месяцев до ежегодного великого собора в Белтайгне. Ольга сможет ответить на все вопросы касательно родственных уз, участия в доле и соблюдения этикета и начнет вас учить языку. До тех пор, пока вы полностью не освоитесь, я не возлагаю на вас обязательств по заключению немедленного брака.

— Ясно. Короче, выезд в свет, ко двору короля, с целью подыскать себе муженька, который придется вам по душе. И сколько мне отводится времени? — спросила Мириам с деланной веселостью, маскировавшей нарастающий гнев. — Я так понимаю, вы намерены широко меня экспонировать?

— Экипаж с Ольгой отбывает утром, — сообщил Ангбард. — Вы едете с ней, а по прибытии ко двору Ньехвейна, она поможет вам подобрать фрейлин; то будут не обычные служанки, вроде здешних, а члены семьи, но из низшего сословия. К слову, горничные уже пакуют ваши чемоданы. — Он посмотрел на неё с неприятной ледяной ухмылкой. — Если угодно, считайте это испытанием. Вы ведь понимаете, что сие для вашего же блага? — спросил он.

— О, я понимаю, — сказала Мириам и ответила ему сладенькой, словно карамель с цианидом, улыбочкой. — Отлично всё понимаю, где уж тут не понять.

* * *

Мириам вежливо отклонила герцогское предложение отобедать и, едва сдерживая гнев, вернулась в свои покои. Её настроение отнюдь не улучшилось, когда она обнаружила, что служанки упаковали почти всю её одежду в тяжеленные деревянные сундуки.

— Гадство! — рыкнула она в зеркало в ванной. — Сие для вашего же блага, вы ведь понимаете? — вполголоса пробурчала она. — Ах, какие же мы заботливые… Ублюдок.

«Убойный ублюдок», — напомнил ей слабенький внутренний голос. По словам Роланда, герцог Ангбард изрядно преуспел в человекоубийстве. Неотвязно крутились в голове Полины слова: «Хоть разок им уступишь и ты у них на крючке. Как пить дать». И что это был за жуткий намек насчет выманивания затаившейся швали? Она мгновенно пришла в себя. «Нужно посоветоваться», — решила она. И тут её осенило — мысль настолько хулиганская и вместе с тем приятная, что губы растянулись в улыбке. Вот так интрига, зашибись: и ей даст то, что надо и герцог получит недвусмысленный намек. Если, конечно, ей удастся пойти до конца. Она выставила средний палец и победоносно прошептала: «Засунь себе и прокрутись!» Да, всё получится!

Она вышла из ванной, выгнала служанок, заперла дверь и подняла телефонную трубку.

— Соедините меня с графом Роландом, — распорядилась она, избрав самый что ни на есть повелительный тон.

— Да, мэм, — отозвался оператор. — Минуточку.

— Роланд? — спросила она, враз растеряв всю свою решимость. Роланд-мечтатель, как называет его дядя. Мятежный Роланд, который слишком хорошо выглядит, чтобы это было правдой. А справится ли она, если одно лишь снятие трубки заронило в неё смутное чувство вины? Наряду с трепетным предвкушением нарушения запретов.

— Мириам! Что я могу для тебя сделать?

— Послушай, — сказала она, облизывая внезапно пересохшие губы. — Насчет вчерашнего. Ты приглашал меня… отужинать? Приглашение еще в силе?

— Ты виделась со стариком?

— Да.

— А, ну да, приглашение в силе. Желаешь прийти?

— При условии, что будем лишь ты и я. Никаких слуг, никаких сотрапезников, вообще никого.

— О! — удивился он. — Мириам, знаешь ли ты как быстро разлетаются вести, особенно сейчас, когда во дворце снова полно народу. Понимаешь, здесь так не принято. Нельзя без слуг.

— Ничего страшного, мне просто необходимо посоветоваться с тобой в конфиденциальной обстановке, — она понизила голос, — они ведь должны знать, что я более тридцати лет жила на другой стороне. Неужто я не могу провести наедине с тобой пару часов, чтобы при этом никто не шпионил?