Семейный промысел - [27]

В глаза ударил слепящий луч. «Бросьте оружие, леди!» — велел фонарик.

Мириам нащупала пальцем предохранитель…

— Оружие на пол! — Свет приблизился и бил прямо в лицо. — Немедленно!

Что-то локомотивом вынырнуло из тьмы и врезалось ей в правую руку. Свет погас.

— Ч-чёрт, — в сердцах выругался кто-то и чудовищная масса навалилась ей на живот. Не чувствуя правой руки, Мириам попыталась набрать воздуха и закричать, но к лицу что-то прижали. Она задыхалась. Воздух стал густым и сладковато-едким — приторно-цветочный запах, как в аптеке. Мириам резко дернулась, ноги запутались в одеяле, глубоко в горле застрял придушенный зловонием крик и перед глазами всё поплыло.

Она не двигалась. "Хреново", — сказал кто-то по ту сторону длинного темного туннеля. Вновь зажглись огни, но тьма не рассеялась. Её окружали темные силуэты, а рука была как не своя. Мириам не могла пошевелиться. Связана. И что-то во рту. "Скорая помощь"? — удивилась она. Свет погас.

Вся свора потихоньку сползла с кровати и встала на ноги. Спец А занялся депрессором языка и трубками, подготавливая объект к вентиляции легких. Лежавший на подушке едкий нахлороформленный комок только мешал — для дальнейшей транспортировки требовалось нечто подейственней и побезопасней. Тем временем, Спец Б подсунул под Мириам раскладную каталку и затянул ремни на икрах, бедрах, плечах и запястьях.

— Чуть все дело не завалили, мать вашу, — досадовал Координатор, подбирая маленький короткоствольный револьвер. — Еще повезло, что на предохранителе. Кто облажался на площадке?

— Сэр. — Подал голос Штурмовик Б. — Там лежала книга. На лестнице.

— Черт знает что! Ладно, пакуйте эту грозную дамочку и готовьтесь к отходу. Бэ, приступить к обыску. Мне нужен её личный архив, где бы он ни был. И ещё: компьютер и все её диски. Далее, кто бы там ни был с ней этим вечером, хочу знать кто это и откуда. Цэ, уложи её вещи в сумки, будто она собралась уехать на отдых… на длительный отдых. Шмотье, всякую дребедень из ванной. Смотри не напутай. И чтобы через двадцать минут все были готовы к эвакуации.

— Сэр. Есть, сэр. — Координатор кивнул. По возвращении, Штурмовику Б светит кича, но недисциплинированность на задании длится до тех пор, пока тебя самого не вздрючат по полной программе девятимиллиметровой штучкой-дрючкой. А Штурмовика Б не вздрючили. Теперь он месяц будет драить сортиры — достаточно времени для того, чтобы поразмыслить почему сонная женщина едва не завалила его из револьвера тридцать восьмого калибра.

Спец А почти управился. Покряхтывая, они со Спецом Б подняли с кровати гробоподобную конструкцию с Мириам внутри. Она была без сознания, связанная по рукам и ногам, словно индюшка, перед приготовлением в пищу.

— Выдержит? — лениво спросил Координатор.

— Думаю, да, — ответил Спец А. — Сильный ушиб на правой руке, вероятно, сотрясение мозга, но вряд ли будут какие-то осложнения. Худшее, что может случится — она блюет во сне и захлебывается собственной рвотой. Но с этим мы справимся, — самоуверенно сказал он. Спец А прошел медицинскую подготовку, а Фургон Два оборудован как «скорая помощь».

— Тогда уносите. Мы подъедем через полчаса, как только всё здесь перероем.

— Да, босс. Доставим её в лучшем виде.

Координатор глянул на туалетный столик, заваленный нижним бельем, журналами месячной давности и полуиспользованными туалетными принадлежностями. При мысли о том, что придется копаться в груде грязного белья его передернуло от отвращения. — Небесный отец, ну и срач!

* * *

Неподалеку от Мириамовой камеры находился кабинет. В тихой и спокойной обстановке кабинета, отделанного панелями из красильного дуба и устланного персидскими коврами было что-то от весьма престижного клуба джентльменов викторианской эпохи. У оконной ниши располагался широкий красновато-коричневый письменный стол. Столешницу украшала амбарная книга в сафьяновом переплете, поверх которой лежал банковский пенал набитый документами и вещественными доказательствами.

Хозяин кабинета сидел у стола и просматривал ворох фотокопий и документов с горой заполнявших пенал. Чуть старше пятидесяти, с брюшком, которое успешно компенсировалось высоким ростом, одетый в консервативный костюм, он мог быть отставным генералом или же председателем совета директоров. Не сказать, что оба эти предположения неверны, как и не сказать, что они полностью соответствуют действительности. Похоже, что в данный момент, угрюмо вчитываясь в пожелтевшие газетные вырезки, он изнемогал от головной боли.

— Бред какой-то, — ворчал он. — Сам черт ногу сломит…

В дверь, находившуюся слева от него, позвонили.

Вельможа уставился на дверь сердитым взглядом.

— Войдите, — распорядился он и снова вернулся к бумагам.

Послышался стук шагов по паркету — мужская обувь с кожаными подошвами — внезапно оборвавшийся, когда посетитель достиг устланной коврами святая святых.

— Вызывали, дядя? Неужели наметились какие-то сдвиги касательно внесенного мною предложения? Ежели кому-то угодно, чтобы я…

Ангбард Лофстром отвлекся от бумаг и вперился в племянника глазами-ледышками. Тот поник и стушевался — высокий, светловолосый юноша в костюме вполне уместном в офисе рекламного агенства.