Семейные тайны - [41]

— Не думаю, что их интересовала Лариса, она ведь тогда не имела никакого отношения к семье… Скорее они судачили о том, кто взял деньги…

Глава 6

— Ну что? Нас можно поздравить с первым успехом. Виновник кражи в доме академика найден.

— И кто это, если не секрет? — чернявый от любопытства даже вытянулся вперед, стараясь в темноте рассмотреть глаза своего приятеля. Уже не первый раз ему в голову пришла мысль, что пора бы им было изменить место традиционных встреч. Уж слишком неудобно было наблюдать за реакцией собеседника в этом вечно погруженным в красноватый полумрак помещении. Кудрявый херувим был из тех, кто «думает глазами», и для него малейший нюанс мимики собеседника значил очень многое. Другое дело — блондин: тот, казалось, мог провести весь вечер, глядя в темную, украшенную непонятной картиной стену.

Но на этот раз фарфоровые глаза смотрели прямо на него:

— Деньги, дружище, украл тот, кто их потратил на следующий день. Ну скажи, если у человека денег вчера не было, а сегодня появились, откуда они?

— Да мало ли… В долг взял…

— А если речь идет о валюте? Да еще не о самой распространенной?

— Не самая распространенная — это какая?

— Итальянские лиры.

— Да, — присвистнул брюнет, — не часто у советского человека в кармане лиры оказываются.

— Вот именно. Вчера мой спецагент… Угадай кто?

— Галочка, — хмыкнул черноглазый.

— Вот именно, Галина Павловна, — со значением произнес блондин, — Галина Павловна просила своего парикмахера Жору, может, знаешь, известный в богеме тип — совмещает стрижки с мелкими валютными махинациями — сказать ей, если кто-то лиры продавать будет. К великой радости Жоры, буквально в тот же день к нему обратился самолично Егор Иванов, попросив обменять три бумажки по пятьсот тысяч лир.

— ?..

Блондин без слов понял невысказанный вслух вопрос собеседника:

— Именно такие купюры пропали у академика…

Лара лениво снимала с волос бигуди, глядя на себя в огромное дореволюционное трюмо. Рядом лежал шикарный прибалтийский фен — зависть всех ее подруг. Огромное круглое основание заканчивалось шлангом, похожим на шланг пылесоса, к которому можно было присоединить прозрачную шапочку. Удобно и практично.

Лара думала о том, что все утро Максим ходил какой-то злой, а потом внезапно повеселел. Выяснилось, что их приглашают на дачу к Иванову. Лара уже приготовилась покапризничать, сказать, что ей выше крыши надоело это семейство, но передумала. Ведь там, кажется, будет Баженов.

Вчера Лара увидела Баженова впервые. Но, Боже мой, сколько она уже знала о нем! Олег Григорьевич слыл не только обаятельным человеком, но и опасным сердцеедом, неуловимым вечным холостяком. Отправляясь в гости к Иванову, Лара заранее предвкушала это знакомство. Самоуверенная, вечно скучающая, она шла на «Баженова», как заядлый охотник на медведя — старательно подготовившись, с безумным азартом и блеском в глазах.

В этой охоте у нее не было никакой определенной цели. Она не искала ни нового мужа, ни внебрачной связи. Не было у Лары и корыстных интересов. Это был просто спорт. Она хотела только кратковременной победы, триумфа. Видеть его поверженным у своих ног, хвастать подругам, что свела с ума мечту всех московских женщин и отказалась от того, чего так хотят другие… В жизни женщины Лара не видела иного смысла, кроме возможности украсить стену как можно большим количеством качественных мужских скальпов. А скальп Баженова стал бы украшением в ее коллекции…

Вначале все получилось даже лучше, чем она хотела. Дурацкая выходка мужа и ее справедливый гнев стали для Баженова поводом обратить на нее внимание. Ей даже практически не пришлось ничего делать…

Конечно, Лару огорчил его быстрый уход. Она не ожидала, что Олег так быстро струсит и постарается сбежать. Саму ее возможная встреча Куликова и Баженова у них дома совсем не пугала, скорее казалась забавной… Такого не случалось в жизни еще ни у одной из ее подруг…

Баженов был не первым трофеем Лары — но первым, с кем пришлось зайти так далеко, изображая «настоящую» страсть. Лара заранее поняла, что обычные средства здесь не подойдут, потому и пустила в ход «тяжелую артиллерию». Эта победа ее интересовала слишком сильно.

Обычно Лара ограничивалась только поцелуями, разыгрывая сюжет как по нотам: показать свою заинтересованность, намекнуть на возможность взаимности, заставить «заглотить» наживку — а затем аккуратно отойти в сторонку. И все.

Дальше уж сам «трофей» начинал караулить под окнами, совать в почтовый ящик стихи и подбрасывать на порог цветы. Эти знаки внимания развлекали Лару и помогали держать в тонусе мужа, неустанно напоминая о том, как ему повезло с женой.

Впрочем, больше всего Лара дорожила не его мнением, а мнением своего женского круга — матери, подруг, родственниц. Там ее поведение не только одобряли, но и считали достойным подражания. Лара, в восемнадцать лет «заарканившая» перспективного партийного работника Куликова, и без того пользовалась немалым авторитетом, а победа над Баженовым подняла бы ее на недосягаемую высоту.

Лара подошла к шкафу и начала старательно выбирать платье. Это она делать умела. Юная красотка прекрасно знала, что нужно надеть, чтобы понравиться приемной комиссии в институте, и что — для того, чтобы завоевать мужчину. Для поездки на дачу она выбрала простую длинную темную юбку и непритязательную облегающую блузку — впрочем, отлично подчеркивающую ее формы. Завитые волосы заколола на голове шпильками. На первый взгляд ее наряд был скромен и строг, но Лара знала: когда гости встанут из-за стола и разбредутся по дачным дорожкам, прическа сама собой начнет разваливаться, и тогда, пользуясь неформальностью обстановки, шпильки можно будет убрать. Широкие шаги заставят расстегнуться пару-тройку пуговиц, украшающих юбку от подола до пояса, и прикуют внимание к ее стройным ногам почище мини. Лара называла этот образ «растерзанная монашка» и знала, что он придает ей больше привлекательности, чем любой другой. К тому же мнимая благопристойность хорошо защищала от критических замечаний престарелых матрон. В случае чего всегда можно было сделать изумленно-смущенную физиономию и быстро застегнуть пуговички — все равно они скоро расстегнутся!