Семейные портреты - [53]
…Не хочется завершать эту часть книги минорно-разводной нотой. Тем более что подавляющему большинству супругов удается счастливо миновать эту опасность. Убеждена, если мы научимся вдумчиво относиться к супружеским обязанностям и сумеем сохранять, будучи в браке, все достоинства того времени, когда стремились заслужить, завоевать сердце любимого человека, число благополучных и прочных семей значительно возрастет. А для нас для всех нет чужого счастья, как и чужого несчастья. Тепло, любовь, верность, порядочность — это наше общее достояние, свет, что излучает добрая семья.
ДЛЯ ЛУЧШЕГО В СВОЕМ РОДЕ
Зачем мы нужны друг другу?
Читатель, видимо, уже привык, что мы задаемся самыми наивными вопросами, которые на поверку оказываются и самыми сложными: что такое семья, супружеская любовь? Теперь черед выяснить и вообще самоочевидные вроде бы вещи: зачем нужны детям папа-мама, а родителям — их неугомонная ребятня?
И тут выясняется, что и этот вопрос не такой уж простой и однозначный. Спору на тему: нужны ли ребенку именно его родные-воспитатели или можно передоверить дело воспитания специальным работникам-профессионалам, которые смогут вести младенца к взрослости более разумно, осознанно, спору этому не одна тысяча лет.
В Древней Греции Платон вслед за Сократом утверждал: все зло мира, эгоистичность людей, их сословное неравенство произрастают прежде всего из наличия неравных условий воспитания в семьях. Неумеренная любовь родителей к собственному чаду плодит индивидуализм, корыстолюбие и прочие пороки, мешающие человечеству слиться в едином братском союзе. Последующие философы и педагоги не обошли своим вниманием эту проблему, хотя и оценивали ситуацию по-разному. Т. Кампанелла, Ш. Фурье, В. Годвин считали, что счастье людей недостижимо при сохранении моногамной семьи и семейного воспитания (эту форму воспитания ребенка они вообще отрицали как абсолютное и неизбывное зло). Т. Мор и Г. Мабли, настаивая на единобрачии, предполагали сочетание семейного и общественного воспитания. К третьему направлению философской мысли тяготели Т. Дезами и Р. Оуэн, предрекавшие, что с торжеством коммунизма общество возьмет на себя максимум забот по воспитанию детей, когда они уже не будут нуждаться в материнском уходе.
Эти предтечи научного коммунизма, особенно ценимые Марксом и Энгельсом, считали, что семья должна быть освобождена от тяжелого домашнего хозяйства и, соответственно, от владения движимой и недвижимой собственностью, которые порождают нездоровые инстинкты, требуют усиленной конкурентной борьбы, разрушающей непосредственность и бескорыстие человеческих чувств и отношений. В распоряжении семьи, по их представлению, нужно оставить только предметы личного пользования: белье, одежду, самую необходимую утварь. Все остальное должно принадлежать обществу.
Дети лишь в раннем младенчестве должны жить и расти в доме родителей. Затем они должны воспитываться в общественных детских учреждениях, чтобы преодолеть разнородность влияния отца и матери на мировоззрение ребенка, чтобы создать для каждого маленького гражданина одинаковые условия развития собственных способностей. Как видим, многие положения этих философов находят определенное воспроизводство и в нашей практике, в наших перспективных планах. Хотя некоторые нюансы продолжают вызывать споры и до сих пор. И, в частности, с какого возраста дети должны быть помещены в специальное учреждение для коллективного воспитания: с первых месяцев жизни или позже? И полезно ли индивидуальное семейное воспитание младенцев или вообще можно обойтись без оного?
Споры на эту тему с возникновением социалистического общества отнюдь не остыли. Еще 15—20 лет назад преобладало мнение о том, что государство должно взять на себя воспитание детей «от люльки до университета» (академик С. Г. Струмилин). И возьмет, когда наберется сил. А нынче ученые все чаще начинают возражать против такой ориентации.
Сторонники идеи соединения семейного и общественного воспитания считают, что любовь родителей, их постоянное общение с детьми имеет для малышей не меньшее значение, чем воздух и солнечный свет. Гармоническое развитие ребенка немыслимо без семейного воспитания, которое должно сочетаться и подкрепляться общественным, а противопоставлять эти две формы по меньшей мере неразумно.
Теперь педиатры утверждают, что даже несколько месяцев «лишения любви» наносят умственному, нравственному и эмоциональному развитию ребенка до трехлетнего возраста непоправимый урон. То есть именно в самом раннем детстве закладывается фундамент всей последующей духовной жизни человека, а от прочности этого фундамента, от того, из каких материалов он сложен, и зависит, какое сооружение потом можно будет на нем воздвигнуть, какой величины и сложности.
Значит, создание духовной основы личности и есть цель, смысл семейного воспитания.
Все ли мы готовы к исполнению этой сложнейшей миссии и что нам помогает ее исполнять, а что мешает? Как на эти вопросы отвечает наука?
Начнем тоже с любви, с эмоций. Сейчас некоторые сторонники энергичных мер предлагают вовсе отказаться от содержания детей в яслях, вернуть малышей матерям. Их нетерпение понятно: любовь воспитывается только любовью. «Иванов, ты куда ползешь? Вынь соску изо рта. Сосание соски негигиенично» — такими методами не вызовешь в душе ребенка ни нежности, ни доброты, ни сострадания, ни готовности к самопожертвованию. Но все ли современные матери способны дать ребенку именно ту радугу необходимых прекрасных чувств, чтобы его душа засверкала ответным сиянием? Ведь это тоже особая способность, дар, искусство — любить своего ребенка по-человечески. Горький сказал, что любить и курица умеет. А что доброго человечьему детенышу принесет «куриная» любовь?
